Легенды о леди Эвелине. Часть 4

  Дул студеный ветер, и по небу неслись свинцовые облака. Погода не располагала к раздеванию: женщины потуже затягивали платки, мужчины запахивали кафтаны, топчась на одном месте, чтобы согреться. Нет! женщина вырвалась из рук стражников, осознав, что сопротивление бесполезно, и что покорность остаётся единственной надеждой на сохранение хоть какого-то достоинства, остановилась. В то же время, зрители были обуяны в этот момент самыми разнообразными чувствами. И если некоторые женщины были в ужасе от предстоящего зрелища, то у иных это могло вызывать только простое любопытство или сочувствие.

  Собиравшаяся во дворе усадьбы публика выглядела празднично одетой, подобающе торжественному случаю. В то же время они не считали предстоящее событие чем-то из ряда вон выходящим. Были и такие, сами не раз поротые, которые испытывали злобное ликование, наблюдая унизительные мучения своей госпожи. Тюремщик стоял в центре мощеного диким камнем двора, возле деревянной кобылы. Она медленно пошла в его сторону, твёрдо решив не доставлять им удовольствия и не просить о милосердии.

  Снимите платье, коротко приказал тюремщик, когда она остановилась на каменных плитах. Пленница хотела возмутиться, но, заметив, что солдаты готовы силой сорвать с неё одежду, предпочла раздеться сама. Она расстегнула платье, позволила ему соскользнуть на землю, и гордо выпрямилась. "Да поможет мне Господь! думала Эвелина, стоя обнаженной, перед десятками глаз, устремлённых на неё. Папа, да упокоит Господь его грешную душу, драл меня как маленькую девочку, награждая ударом за год жизни.

  Теперь получать придется по взрослому! Перетерплю!"Утонченная нагота леди Эвелины казалась ирреальной в окружении мужчин, словно просверливающих своими взглядами, пристально взирающих на высокие груди с темными сосками, набухшими под холодным ветром морозного утра. Тончайшая талия молодой мученицы плавно переходила в изумительные внешние изгибы бедер, чувственно очерчивающих молочно белые ягодицы. Тонкая изогнутая складка, разделяющая эти цвета слоновой кости холмы расширялась книзу и там сливалась с роскошными бедрами, покоящимися на нежных икрах. Ложитесь на кобылу, свесьте руки и ноги вниз! распорядился тюремщик. Она осторожно поставила ноги в нужное положение.

  Несмотря на холод, обжигающий уже покрытое "гусиной кожей" тело, юная мученица почувствовала, как краска стыда покрыла лицо и шею. Холодный ветер царапнул напряжённые ягодицы, и тело сразу покрылось гусиной кожей. Она вздрогнула, бросила взгляд назад, и увидела тюремщика, получающего от капитана последние распоряжения. "Укрепи меня, Господи, Она закрыла глаза, сэр Гилфорд, ради нашей с тобой любви я перенесу это наказание с достоинством и честью!". В марте тридцать один день, капитан церемонно передал тюремщику плеть, так что соблаговолите выдать ей по крепкому удару за каждый из этих дней!Эвелина испытывала дополнительное унижение о того, что будет публично наказывать простолюдин, и она решила, что должна вынести эту часть наказания с наименьшими внешними признаками страдания, как и полагается дочери знатного английского рода.

 "Молится, Инкуб, стоя в толпе, думал о том, что еще немного и душа грешницы будет в полном его распоряжении. Ну, ничего, после порки тебя ждет сюрприз!" Фанге, верный пес госпожи, сидел на привязи во дворе. Казалось, это единственное существо, которое сочувствует хозяйке. Вот его телом и решил воспользоваться коварный враг рода человеческого. Есть, сэр, выдать тридцать один удар! Гаркнул капитан, плотоядно поглядывая на беспомощную жертву.

 Леди Эвелина, повернув голову, увидела, как экзекутор занимает позицию справа, отметив при этом, насколько крепко он сжимает в левой руке гибкий "инструмент воспитания". Этот факт явно доказывал, что мужчина левша, и что большая нагрузка в этой части испытания предстоит правой половине попки. Эвелина в противоположную от тюремщика сторону, а он безжалостно заставил ждать целую вечность. Ожидание на холоде было столь мучительным, что ей захотелось крикнуть, чтобы он поскорее начинал. "Ш-ша!"Первый удар звучно упечатался в соблазнительные "холмы" Эвелины и ужалил их нижнюю часть, заставив заметно содрогнуться.

  Сделав несколько глубоких вдохов, она спокойно ожидала новой "атаки" хлыста. Ах! Первый крик жертвы был скоротечен, как крик чайки высоко в морском небе. Наблюдавшие слышали, предшествующий каждому удару зловещий свист и могли видеть, как прекрасное тело "приговоренной" судорожно извивается в тщетных попытках избежать безжалостных ударов. Под воздействием сильнейшей боли пронизывающей все тело, ягодицы леди Эвелина инстинктивно сжимались и разжимались, словно стараясь хоть как-то облегчить пытку. И крик этот стал последним.

  К вящему разочарованию собравшихся. Для простолюдинов, заслуживших присутствие при описываемом событии, наказание розгами само по себе не было чем-то из ряда вон выходящим. Однако, в данном случае, они видели перед собой не крестьянку, осужденную на порку за недоимки, а обнаженную супругу господина, выставленную на потеху толпе. "Не сдаваться!" успела подумать она и тут совершенно неожиданно обрушился новый удар. Мокрая плеть хлестнула чуть выше бёдер, тяжело влипнув в тело и почти обвившись вокруг него.

 Сделав несколько глубоких вдохов, она гордо выпрямила плечи и спокойно ожидала новой "атаки" хлыста. Зрители видели багровые следы, бледное тело вздрагивало от непроизвольного сокращения мышц. "Шшш-ик!" Раздался в воздухе высокий звук, предшествующий тринадцатому удару, и хлыст, изогнувшись словно угорь, вонзился почти по всей своей длине в нежные ягодицы. Толпа ждала отчаянного крика и мольбу о пощаде, но экзекутор смог выбить лишь слабый стон. Казалось, сочувствовал хозяйке только верный Фанге, поскуливавший на привязи у ворот.

  На морде верного пса написано неописуемое горе: он видел, как плеть полосовала тело любимой хозяйки. Как любой охотничий пес он прекрасно знал на своих боках, что это такое. (Дрессировка того времени была весьма жестокой прим. переводчика)Измученное пыткой тело безвольно обмякло, а ноги широко раздвинулись, предоставив публике возможность любоваться самыми интимными местечками. Она не сразу поняла, что все закончилось.

  Прекрасная страдалица тихо всхлипывала, в то время как жестокий палач глотал честно заработанный эль. Вы можете встать! Капитан церемонно подал ей руку и помог слезть с кобылы. Никто из зрителей и не заметил, как Фанге сорвался с привязи. Эта первая порка навсегда врезалась в память Эвелине. "Я вынесла наказание! Писала леди в дневнике.

  И ум, и тело остались послушными воле! Как бы ни любезно со мной обращаются в замке, я всего лишь узница. Мне остается лишь молить господа о том, чтобы он смягчил сердце моего супруга!"Женщина отложила перо и убрала днев