Унижение. Часть 1

очень рад и доволен.

  А некоторых мне удавалось даже уговорить на легкий отсос прямо на первом свидании. Золотая пора. Она прошла быстро как все хорошее. Потом пошла череда постоянных девушек, с претензиями на верность и серьезные отношения. Все знакомые парни стали иметь постоянных девушек и встречаться только с ними.

  Их можно было, как угодно и сколько угодно трахать, но только их и никого более. Изменять таким девушкам было возможно, но все сложней. За время постоянного общения они изучали характер и привычки своего парня и постепенно отрезали ему хвосты свободы. Ну и сами девушки делали вид, что из всех парней их интересует только их парень, а из всех членов только его член. Ну а потом рано или поздно наступал момент свадьбы, после которой все эти тенденции усиливались многократно.

  Ну и меня сия учесть, тоже не миновала. Я относился ко всему происходящему по философски. Вся эта кутерьма с постоянными гулянками начинала утомлять. Все еще можно было в любой момент пойти и соблазнить какую ни будь девчонку, но все это заканчивалось вполне предсказуемым сексом, требовало усилий, времени и денег. И была отличная альтернатива в виде моей постоянной девушки, которая была для меня всегда доступна и согласна, и требовала гораздо меньших усилий, времени и денег.

 Ход моих мыслей прервали оргазменные стоны мужика. Сегодня он кончал в рот моей жене. Это я не любил больше всего, потому что прекрасно знал, что меня ожидает в таком случае. Он рычал, дергался и спускал сперму прямо ей в рот. Она стояла перед ним на коленях одной рукой ласкала его яйца, а другой себя между ног.

  Спермы было много, и она стекала по подбородку. То что ее было много я тоже очень не любил. Наконец он перестал рычать, вытащил влажный и липкий член изо рта моей жены, похлопал им по ее щекам и глазам, и блаженно откинулся на кровати. Этому ублюдку было хорошо, но он продолжал с ухмылкой смотреть на меня и жену, зная что, сейчас получит еще одну порцию удовольствия. А она подошла ко мне, прямо не вставая с колен.

  Она пристально смотрела мне в глаза, прямо в душу. Вид ее нежной, белой, пышной груди мог бы искупить все грехи человечества, что уж говорить о грехах только одной слабой женщины.