Чему не учат в школе

ашку изнутри, отчего она, как и Маринка, слегка подскакивала, покачиваясь из стороны в сторону. На Вовке сейчас мне места не было, и тут мой взгляд упал на Ленку. Ленка лежала рядом на спине, раздвинув и согнув в коленях ноги, со слегка прикрытыми глазами, более ощущая творившееся рядом, нежели наблюдая это.

  Рука ее лениво исследовала собственное влагалище. Я вползла на диван и поместилась между ног Ленки. Моя собственная киска взывала и ныла, но меня неудержимо повлекло к Ленкиной. Я никогда еще так близко не разглядывала наш девичий орган. Покрытые легким пушком две полненькие складки окружали раскрытый розовый бутон, из которого по краям торчали два нежных лепесточка, чуть прикрывая собой уходящую вглубь гладкую слизистую розовость.

  Эти лепесточки, сходясь вверху, чуть прятались под набухший треугольно-образный отросток клитор средоточие сладострастия. Пальчики Ленки раздвигали лепестки, проникали внутрь, возвращались и ласкали клитор. Я придвинулась ближе и лизнула края лепестков, Ленка ответила мне всем телом, чуть отвела руку. Я смелее приникла губами к бутончику, ощутив благоухающий аромат и чуть кисловатый вкус. Ленка затрепетала и еще шире раздвинула ноги.

  Руки же ее отправились вверх и стали щупать тонкую грудь, совсем освободив мне место подле доверчивой киски. Я стала вылизывать влажные створки прелестей, и они отвечали мне тонкой вибрацией. Я вбирала в себя клитор, поддевая его язычком снизу, и он тоже отвечал мне усиливающимся напряжением и упругостью, чрезвычайно возбуждая всю меня. Опускаясь вниз от клитора, я все далее проникала назад, вылизывая промежность, и, наконец, достигла сомой попки и щелки меж ягодицами. Руки Ленки потянулись к моему телу, стали звать его.

  Я развернулась и опустилась своим лобком на ее грудь, сразу же раскрыв перед Ленкой то же, что видела и я. Ленка тут же прильнула к моему бутончику, обжигая теплом языка все внутренности, возжигая его упругостью все мои чувства. В новом положении мне удобнее было продолжить изучение обратной стороны девичьего тела и я продолжила это. Слюна и слизь пролегли сочной дорожкой от клитора через промежность к самому анусу, который оказался очень приятной и замечательной дырочкой. Слизистая тут была еще более плотная, но также приятная для ощущений, и воронкообразно уходила внутрь тела.

  Ленка, естественно, повторяла все мои движения на мне, и нам обеим было до диких воплей приятно. Однако вопли мы сдерживали, только слегка постанывая и мыча. Перевозбудившаяся Ленка погрузила свой носик в меня, упершись всем лицом и расплющивая мою киску. Губы ее при этом втягивали в себя мой клитор, а пальчиками она растягивала мои ягодицы, касалась ануса, вводя всем этим меня в неописуемо блаженное состояние. От этой острой неги меня также тянуло раствориться в Ленкином тельце.

  Я описывала круги за кругами своим языком вокруг Ленкиного пирожка, забиралась в него, сколько могла, пыталась протиснуться в плотное отверстие ануса и содрогалась, содрогалась всем телом. . . Потихоньку я почувствовала, что анус Ленки начал терять обычное напряжение, стал более готовым впустить в себя инородное тело. Почти одновременно ощутила это и у себя, когда Ленка особенно сильно надавила упругим язычком.

  Я уперлась в ее дырочку и тоже немного протиснула внутрь свой язычок. Когда же я легко погрузила в Ленку пальчик, я поняла, что и в меня можно совершенно безболезненно что-нибудь воткнуть. Тут одновременно застонали Маринка и Наташка. Увлеченные своими ощущениями мы с Ленкой и не заметили, в каком бешеном темпе прыгала по Вовке, по Наташке Маринка. Так прыгал над мамкой сосед дядя Леша.

  Их показал мне однажды Мишка, обнаруживший их в густых кустах нашего сквера. Мы потихоньку пробрались поближе, и я увидела, как мамка стоит на четвереньках, а дядя Леша, пристроившись сзади, часто-часто совершает какие-то прыгающие движения. Оба были почти одеты, просто он задрал ей платье и слегка спустил с нее трусы. И оба были сосредоточенно-радостные. С тех пор я поняла, почему отец, поглаживая мои ноги, когда я сидела у него на коленях, нет-нет, да и задержит свою ладонь у меня между ног, вроде бы лишь слегка прижимая платье.

  Мне вдруг стало ясно, что все