Что такое наше лето. Часть 1

ского атлетического тела, пропорционально сложенный, в нем не было щенячьей неуклюжести подростков.

  Лицо немного восточного типа (мама была татаркой) украшали по детски наивные голубые глаза. Не одна матрона в поселке уже с интересом оценивающе смотрели на этого мальчика, но, несмотря на неистовый темперамент, из-за своей диковатой скромности он ещё ни разу даже не целовался, не говоря уже о чем-то большем. Познав случайно онанизм, он эксплуатировал это занятие нещадно, чтобы хоть как-то успокоить похоть, бродившую в его молодом организме. Но последнее время теребя свой конец он уже не получал того удовольствия, что было раньше, ему хотелось женского тела, мять и тискать её сиськи, трогать ТАМ, и наконец, момент вхождения Боже, сколько раз он представлял это себе с разными женщинами. Вот и сейчас он вылетел из дома, ощущая в себе такое желание, что хоть криком кричи.

 Идя по тропинке к сараю, мимо соседского забора, заросшего малинником, его внимание привлекла какая-то возня возле веранды дома соседей. Он тут же подумал о "тете Лене", она весьма часто бывала сексуальным объектом его мечтаний во время рукоблудства, а однажды ему даже повезло подсмотреть, через окно соседской спальни, выходящее на участок Максима, как она трахалась с мужем, скача на его блестящем от смазки члене как амазонка. Максим потом чуть руки не стер в мозоли. Осторожно раздвинув кусты, он чуть дар речи не потерял от увиденного. .

 . Аппетитная Ленина попка, загорелая, блестящая от пота на солнце, крутые сильные спортивные бедра, все это великолепие торчало из-под веранды соседского дома, от туда же доносилось сопение и возня. Глядя на её крепкие, точеные ножки, кошачий прогиб спины, узкую талию переходящую в попку, напоминающую спелый персик, и главное часть п. . .

  ды, обрамленную темными волосиками, видную из-под сбившейся полосочки плавок, Максим уже было собрался начать дрочить прямо здесь, как вдруг его поразила как молния мысль. . . -Ты что, совсем идиот. Ты собираешься дрочить глядя на эту роскошь, когда можно просто взять и трахнуть её.

  А если увидит кто? запротестовал трусливый Максим Да нет никого! озираясь, урезонил Максим-насильник. А если тетя Лена кричать начнет или. . . там.

 . . сопротивляться как-нибудь! снова воспрял трусишка Да брось ты, ей не вылезти, она даже тебя не увидит. С бешено колотящимся сердцем, пригибаясь, как крадущийся котяра, стараясь производить как можно меньше шума, Максим пролез через дырку в заборе и помчался к вожделенной попке, повторяя про себя. .

 . "Главное решительно!. . . , решительно!".

  Добежав до Лены елозившей под домом, он плюхнулся на колени и дрожащими от возбуждения руками начал стаскивать с неё плавки. Как, он потом мне рассказывал, все происходило стремительно, какие-то секунды, но ощущения от прикосновений, впечатления от увиденных женских прелестей в такой близи, никогда уже не были такими острыми, как в те мгновения. В эти секунды Максим с ясной отчетливостью видел даже тоненькие позолоченные солнцем еле видные волоски на ленкиной шоколадной попке. Его секундное созерцание, прервал резкий окрик Лены.