На вершине блаженства. Часть 2

. Захотелось встать, размяться, потанцевать, а женщины: Рано плясать, давай ещё анекдот! Ладно, слушайте сорок первый анекдот из жизни евреев. Расселся поудобней, ноги под столом вытянул, как-то вскользь по ножке хозяйки задел.

  Извиняюсь, говорю. Виолета продолжает смеяться, как бы не замечая. Сидим минут двадцать, я уже выдыхаться начал: Виолеточка, поставь, пожалуйста, чайку. Какое же было мое удивление, когда она ушла, а ножка, к которой я прижимался, поглаживая тыльной стороной ступни, осталась. Уловив моё секундное замешательство, Татьяна Ильинична сказала: Уже поздно, надо собираться домой, молодой человек проводите даму.

  Конечно, мама, не беспокойтесь. Может, чайку попьёте и пойдёте? отозвалась с кухни Виолета. Был тёплый осенний вечер, уличные фонари освещали аллеи, листва мешалась под ногами. Зная, что моя спутница автомобилист-любитель, я выбрал беспроигрышную тему, где бывший студент с достоинством профессора рассказывал последние новости из жизни моторов, автомобилей и фирм их производящих. Женщина была поражена познаниями, а я своей памятью.

  Не далее, как сегодня утром, ждал грузчиков, которые должны были привезти шкаф, и от скуки пролистал свежий номер "Авто РЕВЮ". Незаметно мы оказались у дверей квартиры моей бывшей проректорши по воспитательной работе. Зайдёшь, или надо бежать к молодой девушке, чай пить. Спасибо, от кофе с бальзамом не откажусь. Что ты ещё обо мне знаешь, что она успела рассказать? Единственное, что она мне сказала: вы любите в одиночестве слушать музыку Фаусто Паппети.

  Пошли, чашечкой кофе тебя угощу, и надо менять привычки. Когда погрузился в мягкое кожаное кресло, а гостеприимная хозяйка включила музыку и ушла на кухню варить кофе, я понял, что начинаю выздоравливать и жениться ещё рано. Минут пять слушал музыку и наслаждался душевным покоем, пока в дверях не появилась Татьяна Ильинична с подносом. Секундочку, сейчас помогу, быстрой походкой и хищным взглядом я перехватил поднос с кофе и поставил на журнальный столик. Не надо, я боюсь!"Поздно, легче остановить груженый локомотив", пронеслось в мозгу.

 Нежно обняв женщину за плечи, я резко повалил её на кожаный деван, который стал единственным свидетелем разврата: Себя ненавижу, как с мужем развелась, у меня по-настоящему ни с кем не было, а так впервые. Одно скажу, спасибо тебе, теперь и умирать не страшно. Тебе, Таня, рано умирать, живи, люби, наслаждайся жизнью, первый раз назвал я её просто по имени. Она заплакала и уткнулась мне в плечо. Отпив уже холодный кофе, я не спеша делал то, что доставляло нам обоим удовлетворение.

  Проректор по воспитательной работе в перерывах сообщала, что сходит с ума. Потом, рыдая, просила: Ещё! Ещё!Я как честный человек к Виолете больше не вернулся. К Татьяне Ильиничне же заглядывал раз шесть, на "огонёк". И всегда удовлетворёно для себя отмечал: молодость превращается в зрелость, а красота, забальзамированная французскими духами, переходит в "особое состояние", как наркотик, вечно искушая соблазном.