Глупый

еменную моду и вкус Кока-Колы в сравнение с Пепси, учителя биологии с его картавостью. .

 . Сергей вдруг обнаружил, что руки у него больше не мокрые, во рту не сохнет и вообще. . . ему хорошо.

  Так хорошо, как, пожалуй, еще и не было. Они поели мороженного в Робинсе, на что ушли последние деньги, оставшиеся от билетов и маленького букетика цветов, который Сергей, холодея, купил у метро, и сошлись на том, что Петрохолодское несравнимо лучше. Они постояли над полузамерзшим прудом, наблюдая, как жирные зимовавшие здесь утки дерутся за бросаемый бабушкой хлеб. Они зашли погреться в какой-то бар, где, к полной их неожиданности, бармен, покрутив головой, налил им два эспрессо за счет заведения. Сергей вдруг обнаружил, что держит Юлю за руку, а она ее не отнимает.

 . . Ой , а сколько времени? Блин! Десять тридцать! Меня дома уроют!! А меня удавят. Мелочь на автомат есть?Поиски работающего автомата заняли еще минут десять. Покаянно выслушав соответствующие тирады, оба заверили родителей, что буквально стоят на пороге.

  До Юлиного дома они, действительно, дошли довольно быстро. Спасибо, Юля снова смотрела на него чуть склонив голову, стоя на одну ступеньку выше. Опять стало жарко. А что. .

 . А что ты на выходные делаешь?Юля улыбнулась. Ты будешь смеяться, но у меня никаких планов. Сергей набрал воздуха, но тут Юля внезапно наклонилась и поцеловала его в губы. Тело вновь пробил разряд, в голове зашумел ветер.

  Позвони завтра, шепнула девочка и побежала наверх. Глупо улыбаясь, он услышал, как хлопнула дверь, и медленно побрел к выходу. Ну, как кино? Понравилось. . .

  Улыбка не желала слезать с лица. Хм. О чем хоть, запомнил? тоже улыбаясь спросила мать. Ну. .

 . Вовке привет передай, подмигнул отец, Очень красивая. . . Вовка.

  Длинноногая такая. Покраснев как рак и что-то буркнув, Сергей юркнул в комнату. Вечерний дождь, как это часто бывает в конце апреля, хлынул неожиданно и с такой силой, что с ведром его сравнивать было бы не только банально, но и некорректно. Они бежали по лужам под весело ухающий гром и влетели в Юлину парадную мокрые, как будто только что вылезли из бассейна. Ф-фу.

 . . Юля помотала головой и с ее волос полетели брызги во поливает! Да уж, Сергей протер лицо. Пойдем ко мне сушиться. Да как-то.

 . . Пошли-пошли, она потянула его за рукав. У меня предки на даче, дома только брат. Дверь распахнулась.

  О-о. . . Хау ду ю дэньки! Как жисть? Вы чего, дайвингом занимались? Дождь. А ты куда собрался? Ленка звонила, чего-то там у нее в ванной поломалось.

  Вечером буду. Или не буду. . . Чаем человека напои.

 Дверь захлопнулась. Юля побежала в комнату и вынесла большой ситцевый халат. Иди переоденься, а барахло на нагревателе высушим. Сергей стоял в нерешительности. Давай, а то простынешь, навещай тебя потом, заразного, она улыбалась.

 Сергей пожал плечами и взял халат. Я в душ, потом ты. Она заскочила в ванну и захлопнула дверь. Сергей прошел в комнату и, быстро скинув мокрую одежду, облачился в халат. В ванной зашумела вода.

  Осмотревшись, Сергей решил, что это комната Юли. Он подошел к полкам и, посмотрев на книги, присвистнул. Впечатляли как подборка, так и количество. Дверь ванны хлопнула. Эй, твоя очередь, раздался голос Юли из коридора, я пока чайник поставлю.

 Намыливаясь под горячими струями, Сергей подумал можно ли попросить чего-нибудь почитать и, если да, то что именно. После этой нейтральной мысли пришло воспоминание о дискотеке, на которую они ходили несколько дней назад. Во время медленного танца Юля была так близко, что он чувствовал тонкий запах ее духов, и ему приходилось делать титанические усилия, чтобы унять дрожь в руках, лежащих на ее талии. Проблема была еще и в том, что проклятое тело опять прореагировало обычным образом. .

 . Он едва дождался конца танца и потом до конца дискотеки убедил себя, что она ничего не заметила. Думать о том, что могла и заметить, было так мучительно, что он обрывал себя в самом начале, чтобы немедленно не нырнуть головой в люк. Покраснев, Сергей стал яростно растираться мочалкой. Накинув халат на влажное тело, он вышел в коридор.

  Юля в синей робе развешивала их мокрую одежду над нагревателем. Есть кофе, какие-то бутеры и белое сухое вино. Хочешь? А ты? Я, пожалуй, вина бы выпила. Лады, я тоже. Вино было терпким и, на голодный желудок, мягко стукнуло в виски.

  Стало теплее, исчезла неловкость. Они болтали о чем-то не важном, но интересном, Сергей рассказывал что-то смешное и, хотя они оба хохотали, он забывал о чем вел речь еще до того, как заканчивал очередную фразу. Было необыкновенно хорошо сидеть на кухне, наполнявшейся запахом кофе, потягивать вино, слушать ее голос и смотреть на ее стройную фигурку. Юля потянулась к полке за его спиной, Сергей сдвинулся, чтобы не мешать, она качнулась, потеряла равновесие. .

 . В следующий миг он обнаружил, что стоит, держа девочку за талию, и смотрит в ее серые глаза. Она молчала и не двигалась, потом медленно обняла его за шею и поцеловала в губы. Голова предательски закружилась, в ушах загрохотал пульс. Сергей поцеловал ее в ответ, потом еще раз и еще.

 . . Ее губы полуоткрыты, руки ощущают ее тело сквозь халат, в голове звон. . .

  Накатывают знакомые волны. Нет! Только не это! Лучше умереть. . . Умереть не получилось.

 Ему было так плохо, что он рассматривал себя как бы со стороны. Нелепый бледный подросток в халате, смотрит в пол и хочет, чтобы его не было. Рядом с ним стоит потрясающая девушка. Надежд, что она ничего не заметила, нет ни малейших. Девушка улыбается, гладит его по лицу и что-то шепчет.

  Нужно попытаться понять что, но он боится, что если он вслушается, то тогда он точно умрет. С другой стороны, этого ведь он и хотел. . . Господи, ну как же плохо.

  Чмо похотливое! Ну, и что теперь делать? Ну почему? И именно с ней! Ты живой? тихий голос проник под ледяную корку стыда и боли. Я. . . Прости.

 . . Я никогда. . .

  Глу-у-пый. . . Какой глупый. Ее губы пахнут виноградом, а руки теплом.

  Он отвечает на поцелуй, и чувствует ее быстрый язык. Все мысли вылетели вон, он целует ее шею, лицо, она подается к нему навстречу. . . Когда они успели оказаться в комнате на диване?.

 . Руки гладят ее тело, она тихо вздрагивает. Какая красивая. . .

  Ее халат распахнут, и он закрывает глаза, чтобы не сойти с ума, успевая заметить, что тело опять реагирует на нее, как всегда. Губы ласкают ее грудь, она выгибается, прижимая его голову. Откуда-то со стороны в него влезают куски прочитанных в интернете пособий; они тут же забываются, но успевают вылится в мысль, за которую он цепляется, как за основу бытия: "Не торопись и не дави". Ничего больше. .

 . Не торопись. . . И он перестал торопится.

 Его губы и язык медленно скользят по ее телу, а руки ласкают спину и бедра. Он спускается ниже, она дрожит и тяжело дышит, еще ниже. . . Она сжимается.

  Он возвращается выше и опять целует и ласкает ее грудь. Снова ниже, еще. . . Только не торопиться.

  Она стонет, раскрываясь и выгибаясь ему на встречу. Не торопись. . . Он целует нежную кожу, медленно проводя языком вверх и вниз.

  Еще раз. . . Стон, переходит в заглушенный подушкой крик, закушенные губы, бьющееся в спазмах тело. .

 . Не торо