Полковник Копейкин

тый, в темной майке навыпуск и черных джинсах.

  Кроссовки валялись рядом, ноги босые, с высоким подъемом, не стоптанные. "Строевой подготовки не проходил, в армии не был" отметил про себя полковник. Парень приподнялся, стал что-то искать в траве, потом поднял пластиковый стакан и сказал: Налей, мужик, а то рука уже не верная. Поколебавшись секунду, Александр Петрович налил. А теперя Лехе налей, только конкретно, и парень протянул второй стакан.

  Я пить не буду. А как ее зовут? Жучка, иди, дам колбаски! Это Лорд. О, прикол! А, так мы тут чиста одни мужики: А я Леха. А ты, то есть вы? и он, улыбаясь, протянул стакан. Ладно.

  Я Василий. Твое здоровьеВыпили. Вспомнив, что угощает он, Леха заговорил увереннее: Вась, а ты в армии был? А вот меня хотели суки в погонах забрать весной, так после второй повестки меня дома не-е-ет. У бабки живу: Сення кореш мой отмазался от армии, откосил, бля за пол-килобакса. Дык вот дотчем: до-от-ме-ча-лись.

  Во! А пепси кончилась: А я запивать привык, и он откусил помидор. Знаешь, Леха, сгоняю-ка я домой, пса отведу да запивки принесу. Может, из еды чего? Не-е-е. Жратвы хватает. Ты далеко? Ты жди здесь.

  Через десять минут я буду. Полковник поднялся, отряхнулся и пошел отвязывать пса. Так подождешь? А куда я н-на хуй денусь? Ты только по-быстрому, ага. И опять завалился. Александр Петрович споро, подгоняя собаку, зашагал к дому.

  Войдя в квартиру, позвал жену, чтобы помыла пса, а сам полез копаться в стенном шкафу. Ты че там ищешь? Да фонарик. Шокер я потерял. Искать пойду. Он взял не только фонарик, но и тайком сунул в карман рулон скотча.

  Затем тихо прошел в спальню, достал из тумбочки и быстро сунул в карман пару презервативов и женин гель для лица. Шнуруя кроссовки, укоризненно посмотрел на старшую, устроившую в коридоре телефонные разборки с подругой, и кивнул в сторону заснувшей младшенькой. Потом заглянул к заигравшемуся сыну и молча ткнул в напряженное плечо мол, быстро побеждай или сдавайся, и, не поднимая глаз на выходящую из ванной жену, тихо выскользнул за порог. По дороге в который раз всплыло в памяти лицо рядового Громыко. Когда Александр Петрович, тогда еще капитан Копейкин, служил в погранотряде, был у него в части салага один, Громыко.

  Красавчик с соломенными волосами и карими глазами. Когда утром выходили все на физзарядку, взгляд капитана моментально выхватывал из шеренги голый торс Громыко. Он был не крупнее и не мельче остальных, он был, а капитан тогда боялся даже про себя произнести это самым изящным. Александр Петрович никогда с ним не заговаривал, он всегда боялся подойти к нему и даже посмотреть в упор. Но всегда, в строю ли, в толпе, в столовой, он украдкой искал соломенную голову.

  Когда капитана переводили в другую часть на другом конце страны, перед отъездом его потянуло бросить прощальный взгляд. Громыко он нашел в раздевалке бани, обнаженного, торопливо суетящегося с полотенцем, и не мог оторвать взгляда от его тела. Когда Громыко под