Я тебя люлю. Часть 3

Спи, мой сладкий, спи:За одни только эти слова я готов был сейчас же умереть ради него, или убить кого-нибудь. Я люблю тебя, Виктор. Я спал впервые спокойно и радостно, чувствуя рядом его сильное тело, ощущая его дыхание на своей коже, и я был счастлив, я любил безудержно и безрассудно. Прошел еще один год, мы почти не расставались с Виктором, он вновь устроил меня в компанию и уже не отпускал от себя.

  Однажды он сказал мне, что любит, правда выдал свою тайну во сне, в реальности ни разу он не произнес ни одного слова любви. Но во сне, когда контроль оставил его прагматичный мозг, Виктор признался мне в своих чувствах, а мне и этого было достаточно. Я не разбудил его, я просто лежал в темноте и улыбался, счастливый уже тем, что меня любит мой повелитель, любит и хочет быть рядом со мной. Год сменялся годом, мы привыкли друг к другу, и если Виктор изредка уходил к очередной своей женщине, то неизменно возвращался обратно. Я ненавидел его женщин, потому что, когда Виктор увлекался одной из них, то начинал злиться, а я становился мальчиком для битья.

  Мне приходилось терпеть все его выходки, и иногда я ненавидел Виктора до такой степени, что хотел убить его. Но каждый раз, Виктор возвращался обратно ко мне, и был таким нежным и ласковым, что я все ему прощал и принимал снова. Потом все повторялось, я клялся, что брошу эту скотину раз и навсегда, но не мог противиться, когда он с видом побитой собаки приползал зализывать раны. Я до этого не любил и боялся женщин, а тут возненавидел их с большей силой. Во мне стал просыпаться агрессор и иногда во снах, я сильно избивал одну из них, хватал за длинные волосы и бил, пока она не подыхала истерзанная моими руками.

  Постоянные стрессы сделали меня дерганным и злым, и однажды я все-таки сорвался на Виктора, а он никуда не ушел, он просто лег на кровать, отвернувшись от меня, и не говорил целый день. Мне этого хватило, чтобы начать унижено молить о прощении, и он простил меня. Я понял, что Виктор меняется, он все меньше уходил от меня, все больше привязываясь к дому и ко мне и однажды, он все-таки признался, что любит меня, так сильно и страстно, что даже дышать не может. Я расцеловал его, я готов был носить его на руках, если бы мог поднять эту двухметровую, почти стокилограммовую тушу, я бы бегал бы с ним по городу и кричал всем, что меня любят, что я любим и нужен. Но я просто целовал его и задыхался от переполнявших меня чувств.

  Виктор же был смущен, тем, что признался и просто лежал в темноте, принимая мои восторги и ласки. Прошел еще один год, который стал незабываемым для нас обоих, Виктор никуда не уходил, всегда был рядом со мной, и кажется, совсем забыл про женщин. И вот однажды, в канун нового года, Виктор заявился к нам домой с незнакомым гостем. Знакомься, это Алекс! с порога произнес он, и я почувствовал, что мой Виктор пьян. Алекс, низенький, худой паренек с очень короткой стрижкой, внимательно взглянул на меня своими стальными и жесткими глазами.

  Виктор, ты опять начинаешь, проговорил я, ты присмотрись, этому парню нет и семнадцати. Парню? Виктор заржал, оседая на пол. Слышь, Алекс, мой друг педик, тебя парнем обозвал, каково, а:Алекс улыбнулся и снял куртку. Я увидел, что у худенького коротко стриженого "мальчика" оказывается, есть небольшая, но очень женственная грудь, хотя, как я мог судить о женственности, я был с женщиной только раз, да и то, настолько неудачный, что повторять этот опыт не хотел ни за что на свете. Я застыл в удивлении, и легкий озноб пробежал по моей спине.

  Виктор только раз приводил свою женщину в наш дом, да и то, это было уже очень давно. Ни одна женщина не переступала больше порог моей квартиры, Виктор знал, как я не любил баб и вот тебе, пожалуйста, привел девку в мой дом. Виктор, я, кажется, просил тебя: Не заводись, Виктор прошел в комнату и щелкнул меня по носу. Алекс, проходи, будь как дома. Они уединились в гостиной, и я услышал ее смех, меня передернуло, когда я представил, что Виктор сейчас ласкает эту женщину там, на моем диване, и она намокнет своей смазкой, выделяя ее из влагалища, и все это пятнами останется на дорогой обивке.

  Мне вспомнились слова Эрика, что бабы противны и влажны, они поглощают тебя своей раной, своим куском развороченной плоти и заставляют испытывать неприятные, склизкие эмоции. Меня затошнило, и я ушел на кухню. Андре, позвал Виктор, сделай нам по коктейлю! Обойдешься, сам если хочешь и делай, буркнул я и, уйдя в спальню, завалился на кровать. Проснулся я оттого, что кто-то целует меня нежно, но требовательно. Сначала я подумал, что это Виктор и даже улыбнулся, но потом вдруг понял, что меня целуют чужие губы, очень нежные и очень чувственные, Виктор никогда не умел так целовать.

  Я вздрогнул и потянулся к лампе. Тсс!Мою руку перехватили сильные, тонкие пальцы и не позволили включить свет. Успокойся, ну что ты так напрягся! Расслабься, мой хороший!Голос был нежным и убаюкивающим, но меня все равно затрясло от негодования, как она посмела влезть в мою постель, я не позволю ей это. И вдруг мой член окутало что-то теплое и приятное, что-то неведомое. И это что-то пульсировало и жило отдельной жизнью.

  Мягкие губы ее рта нежно обхватили мой сосок, так нежно, что я забыл о своем негодовании и действительно расслабился. Мой член что-то сжало, сильное как кулак я выгнулся и задохнулся от нахлынувших эмоций, и впервые глянул на нее, она сидела на мне верхом, мерно покачиваясь на моем члене, иногда привставала, а внутри нее мой член сжимали ее сильные мышцы, сжимали, будто хотели втянуть в себя и поглотить навсегда. Мозг тщетно пытался вызвать картины неприятной развороченной плоти, куска мяса между ее ногами, но не мог, и я снова и снова отдавался во власть женщины, наслаждаясь ее силой и сексом с ней. Вопреки рассказам Эрика, внутри женщины было горячо и влажность была даже приятной, не вызывающей никаких негативных эмоций, а ее внутренние мышцы такие сильные и мощные, работали получше любого рта. Они то отпускали мой член, то снова сжимали его, иногда мышцы не расслаблялись, а женщина начинала подниматься надо мной, и член вытягивался в струнку, напрягался.

  Головка испы