Армейские блудни. Ярослав

. . . Я чувствовал, как внутри меня что-то катится с неимоверной силой туда, вниз, где Славкин язычок вытворяет самые настоящие чудеса, играя с моим хуем словно малыш, с восторгом облизывающий сладкого "петушка на палочке"! И вот тут-то, в самый неподходящий момент, нашу "голубую рапсодию" прервало появление Стасика: он (скорее, из ревности, чем любопытствуя) неслышно возник на пороге, сходу начав "катить волну": дескать, что означает весь этот "тет-а-тет"? Подлую измену с каким-то белобрысеньким новичком, да?Я осадил его, в корне пресекая дальнейшие упрёки и оскорбления в адрес Ярослава: Тебе чего, подруга моя боевая? Не устраивай сцен ревности! Будешь вести себя мирно и ты получишь моего визави в безвозмездное пользование! Поняла? и выразительно посмотрел на "шпиона-разлучника": согласен ли он? Ярослав молча утвердительно кивнул, не выпуская изо рта засунутый по самые яйца мой уже давно готовый излиться член.

  . . . . .

  Наши сексуальные "упражнения и тренинги" в "голубом Дунае" продолжались до глубокой осени почти до самого моего дембеля. Мы тайком пробирались к знакомой башне (даже после того, как все малярно-покрасочные работы были благополучно окончены) у меня, к счастью, остался в кармане запасной ключик от сараюшки, служившей для нашей троицы желанным пристанищем. Вскоре, однако, взвод расформировали, разбросав отделения по разным "стратегически-важным объектам", так что встречаться на старом удобном топчане всем вместе удавалось всё реже. Да и участившиеся дожди, с туманными холодными сумерками и непролазной осенней слякотью, никак не способствовали тому, чтобы в нас опять забурлили жаркие летние страсти. .

 . Когда мне сообщили, что завтра уезжаю домой, я, не помня себя от счастья, бросился не по кабинетам для оформления документов, а к своим "боевым подружкам" Ярославу и Стасику. . . Весь вечер мы провели возле нашей башни в "голубом Дунае", ставшем для нас самым родным и самым близким! Это было последнее свидание.

  А наутро, провожая меня до автобуса, стоящего на КПП, Славка и Стас не отрываясь глядели куда-то по сторонам, беззвучно глотая скупые слезы, катящиеся по лицу. . . Я крепко обнял их обоих стройных и милых, близких и дорогих моему сердцу. Утёр украдкой ладонью их промокшие лица, шепнув на ухо каждому: "Я люблю тебя, мой мальчик! Мы ещё обязательно встретимся только не грусти!" и махнув на прощание рукой, не оглядываясь, двинулся вперёд, к воротам.

  . . . . .

 Целый год они писали искренние нежные письма, полные очаровательных и трогательных слов, вплоть до дембилизации, а потом, уже перед самым отъездом из части, сообщили адрес в Москве, по которому намереваются пожить вдвоём какое-то время. И через месяц я взял на работе очередной отпуск и махнул к ним, чтобы встретиться со своими армейскими собратьями первыми в моей жизни "голубыми" секс-партнёрами. . . .

  Приехав в Москву, я позвонил по указанному в письме Стасика телефону. Услышав в трубке мой голос, они разом просто-таки взвизгнули от восторга и удивления, потребовав немедленного приезда. Быстро объяснили, как добраться на метро самым кратчайшим путем (с двумя пересадками, правда). По дороге я успел взять в магазинчике необходимый "гостевой наборчик" (выпивку и закуску) неудобно заявляться с пустыми руками! На станции метро, прямо на широкой платформе, меня уже встречали с распростёртыми объятьями оба и Стасик, и Славка. Кинулись ко мне обниматься и целоваться, а проходящие пассажиры пялили на