Хороший доктор (или знамя демократии)

ий член, до самый яичек.

  Охренеть! вырвалась у меня нечаянно. Волосы медсестры выбились из-под шапочки и приятно щекотали. Левой рукой она обвила мой член у самого корня, а правой, приобняв мою ногу, взялась за вибратор. Мой член вновь напрягся. Медсестра тем временем прижалось бедром к топчану, ее попа оказалась совсем рядом, мне захотелось пощупать ей ягодицу, но я не решился.

  "Ну вот, теперь я ещё и БИ" посетила меня странная мысль. Спустя некоторое время в комнату снова вошел доктор Семенов. Как успехи? Вы уже закончили? спросил он своим обычным ровным голосом. Медсестра, не выпуская изо рта член, помотала головой. Дайте-ка я здесь сам, доктор взялся за вибратор.

 К слову сказать, сосали они оба шикарно, а вот вибратор в руках доктора намного более смертельное оружие, глубокое и решительное. Я застонал, не в силах уже сдерживаться, медсестра, почувствовав это, задвигалась быстрее и через секунду я кончил, улетев на мгновение в небесную ввысь, покрутившись там в нежных облаках и благополучно рухнув обратно на топчан. Женщина проглотила всё до последней капли, и, приняв из рук доктора мокрый вибратор, вышла из комнаты. Я только сейчас ощутил, как затекли ноги, и не без труда вытянул их. Отдохни, а потом надо будет поговорить.

  Есть разговор, сказал доктор. Он ласково похлопал меня по плечу и вышел, оставив дверь полуоткрытой. Я полежал еще с полминуты, потом поднялся, потёр салфеткой анус, помыл в раковине член и стал одеваться. Трусы и джинсы пока не одевай, хорошо? раздался голос доктора. Хорошо, ответил я.

  А почему?Доктор подошел к двери. Он все еще был бледен. Можешь ли ты оказать мне одну услугу? спросил он тихо. Конечно, всё что угодно, и это была правда. Я на всё был готов ради этого, ещё пару дней назад неизвестного мне человека.

  И к медсестре его я тоже хорошо относился. Садись, доктор указал мне на топчан и сел рядом, обняв меня за плечи. Я прижался к нему, ощутив запах мужчины. Ты хотя и молод, но уже, наверно, знаешь, в какое трудное время мы живём, начал доктор. Я кивнул, слабо понимая, к чему такое начало.

  Неужели деньги? Мне сейчас позвонили, плохие новости: Что случилось? испугался я. Видишь ли. . . как бы это сказать: демократия в опасности.

 От неожиданности я почесал себе яйца. Мы окружены, продолжил мой мужчина, Клиника окружена. Их цель знамя. Знамя гражданского общества. Символ надежды на свободу и справедливость.

  Флаг борьбы с коррупцией и государственным террором. Я хранитель знамени. За мной следят. Уверен, ты вне подозрения. Мой юный друг, необходимо спасти наш символ.

  Готов ли ты вынести отсюда и доставить в американское посольство знамя демократии? Ответь мне честно, если нет я пойму. Моё сердце остановилось, замерло. А потом бешено заколотилось. Из члена капнуло, капля покатилось по ноге вниз, оставляя мокрую дорожку. Я отбросил прочь страх и сомнения.

  Я готов, готов, точно готов. Но если меня обыщут? Обыщут не найдут, в голосе доктора мелькнули ехидные нотки. Я знал, что тебе не чужды идеалы свободы. Становись-ка раком. В коленно-локтевое? уточнил я зачем-то.

  В него, кивнул врач. Он уже достал из нижнего ящичка шкафа знамя и сворачивал его плотной трубочкой. Трубочка получалось пугающей толщины, но отступать было поздно, да и как-то не по-мужски. Я вздохнул, и полез на топчан, занимать позу, ставшую уже такой привычной. Боковым зрением я видел, как доктор натянул на сверток презерватив и обильно смазал прозрачным гелем.

  Дыши глубже, приказал врач. Знамя входило тяжело. Было больно, несмотря на хорошую смазку и умелый палец доктора, помогавший моему анусу растягиваться в нужных ракурсах. Впрочем, когда сверток вошёл полностью, стало легче. Врач заклеил мне анус пластырем, предварительно сбрив волоски, чтобы потом не больно было отдирать.

  Я медленно сполз на пол и одел трусы. Попробуй, походи туда-сюда, сказал доктор. Как оно? Терпимо? Вполне, ответил я мужественно, а про себя подумал, ничего, привыкну. А далеко американское посольство? Не очень далеко, в центре. Лучше всего на троллейбусе доехать.

  Вот адрес, запомни его наизусть, потому что бумажку я сожгу. На прощание доктор поцеловал меня в лоб и крепко пожал руку. Проглотившая всё медсестра проводила меня до регистратуры. У входа стояли двое мужчин в костюмах, странных в такую теплую погоду. Я изо всех сил старался держаться как можно естественнее и ходить прямо.

 Медсестра, видимо, тоже старалась. Она нарочито деловым голосом уточнила время моего следующего прихода, а потом попрощалась со мной первая, тем самым, подталкивая к выходу. Сжавшись в комок, я пошел, старясь не смотреть в лица мужчин в костюмах. К счастью, меня не остановили. Я вышел из клиники и зашагал к троллейбусной остановке, так быстро, как мне позволяла тайная ноша.

  Светило солнце. Порхали бабочки. Я стал взрослым. Меня переполняли гордость и знамя демократии.