Королевская кровь

л солдата по лицу. Губы того мгновенно окрасились кровью.

 Словно в забытьи, не понимая, что он делает, Вацлав освободил возбужденный член, и, приставив его к губам немца, резким толчком пригвоздил его к деревянной стене. Тот было дернулся в сторону, но Вацлав, удерживая руку, сжимающую нож, у шеи парня, вторую положил ему на затылок, наклонив его голову набок, и начал вонзаться в горло. Парень хрипел, вырывался. Это продолжалось секунд десять, и Вацлав, не в силах больше сдерживаться, начал конвульсивно извергать сперму прямо в горло своей жертве, если можно назвать так этого подонка. Вацлав отпустил его, и тот безвольно свалился на липкий пол.

  Его рвало, а мужчина с жестокой радостью, затопившей душу, наблюдал за его мучениями. Ударом ноги он перевернул его на живот, стянул одежду, а потом (откуда только силы взялись?) обхватил руками за бедра и, все еще не выпуская из ладони нож, мощным толчком вторгся в него. Тот закричал, но Вацлав безжалостно входил в него снова и снова; его движения набирали темп и силу. Тот стонал от дикой боли, рвался, но его мучитель, не испытывая ничего, кроме желания доставить ему страдания, не замечал этого. В какой-то момент парень дернулся так, что Вацлав машинально ударил его.

  Ножом в живот. Они слились в единое целое в судорогах: окровавленный парень метался в предсмертной агонии, а Вацлав извергал в него сперму. Он чувствовал, что никогда еще его оргазм не был так силен. *Вацлав бежал по берегу Вислы, держа автомат наготове. Вот уже час прошел с тех пор, как они обнаружили присутствие друг друга: немецкий офицер и отважный Вацлав, который порядком устал.

  Все же ему было пятьдесят пять лет, а офицер на четверть века моложе, да притом солдат. Вацлав присел передохнуть на плоский камень, так удачно лежавший на песке. Враг его, по расчету, должен был находиться метрах в ста от него. Но расчеты офицера оказались точнее. Крадучись он вышел из зарослей, и тогда увидел спину мужчины на расстоянии пяти шагов.

  Он прицелился, собрался выстрелить, и осечка!Вацлав среагировал на шум мгновенно: вскочил, вскинул автомат и тут обнаружил, что у него нет больше патронов. Тогда, подбежав к остолбеневшему от страха немцу, схватил того за горло и начал душить. И до тех пор сжимал он шею офицера, пока не услышал хруст позвонков. Тогда, подтащив его бездыханное тело к воде, мужчина окунул голову его в воду. Так было наверняка.

 Автомат убитого он взял вместо своего. И тот помог ему: выбираясь из леса, Вацлав подстрелил ещё одного солдата. *Накануне свадьбы с Марыней Вацлав и его маленькая пятилетняя дочь посещали кладбище, где была похоронена Анна. -Почему мама покинула нас?-Доченька, маме было тяжело на этом свете. И она была очень больна.

  Ей нужно было уйти. Теперь она наблюдает за нами с небес. Мама хочет, чтобы ты была счастлива. Она знает, что Мария прекрасно позаботится о тебе. -Но я так по ней скучаю.

  Скажи, ведь мне можно повидать её?*Он с тоской смотрел на три могилы трое самых дорогих ему людей были похоронены здесь: Анна, его маленькая дочка и Марыня. Он погрузился в размышления. Мария была младше его на двадцать лет; люди всегда удивлялись, почему она согласилась стать женой немолодого уже человека, да еще и с ребенком. Ведь она была очень красива, и многие добивались ее руки. Когда умерла Анна, Вацлав убедил себя, что ей легче так, ведь у его первой жены была очень трудная, тяжелая жизнь.

  Он успокаивал себя этим. После смерти дочери он некоторое время не мог прийти в себя, ему казалось, что его лишили жизни. Но Марыня была так нежна, так ласкова с ним, что все страдания он невольно припрятал внутри себя. А вот теперь, когда не стало Марии, он осознал, что тяготы утрат втройне давят на его плечи. Ему было тяжело и горько.

 Вдруг его обхватили за плечи и грубо подняли с колен. Вацлав даже не оборачивался, он и так знал, кто это. Но удивительно ему даже не хотелось сопротивляться. Ему было уже всё равно. Он хотел только одного чтобы всё это закончилось поскорее.

  Он, который мужественно сражался, в одиночку истребив девятерых солдат, равнодушно ощущал, как к горлу его приставляется пистолет, как рука врага обхватывает его живот, чтобы удобнее было ха, убивать!Но вдруг Вацлав почувствовал неожиданное: солдат начал медленно оседать вниз, совершенно ослабив хватку. Всё было кончено. Медленно, будто нехотя, Вацлав окончательно избавился от смертоносных объятий, и обернулся. Позади стоял немолодой уже человек, сжимая рукоять длинного ножа, воткнутого в тело солдата. *Он сидел наверху, и перебирал старые потрёпанные фотографии.

  Анна, Мария, дочка все они теперь только на бумаге. И в его душе. Навсегда.