Воспоминания об английской школе-интернате. Часть

лированных кружек Эсмарха. Рядом с ними стояла банка с вазелином.

  На полке ниже лежали несколько красных резиновых трубок различной длины и толщины. Также, там лежал шланг с грушевидным утолщением в середине, напоминающий змею, которая проглотила мышь. Вскоре я должна была познакомиться с этим английским прибором для клизмы, который называется шприцем или насосом Хиггинсона. У стены стояла застеленная клеенкой кушетка. Я внимательно рассмотрела каждый предмет.

 Как Вы уже знаете, дорогая, я не была новичком в клизмах, и таким образом воспоминания о них, и хорошие и плохие, начали всплывать в памяти в то время как я разглядывала это огромное количество оборудования. Мои чувство к клизмам тогда было отчетливо двойственным: я боялась и ненавидела их, но все же было странное волнение при мысли о получении клизмы. Почему это чувство вызывало внизу живота одновременно опасение и нетерпеливое ожидание?После того как мы все втроем освободили наши кишечники, мы мирно отдыхали в наших кроватях. Вошла Медсестра с двумя баночками и надела резиновый напалечник. На одной банке было написано "Вазелин", на другой "Глицериновые свечи.

  Взрослый размер". Велев нам принять коленно-локтевую позу, Медсестра начала с маленькой Мод. Мне не было видно, что она делает, но я услышала стон Мод когда, по-видимому, глицериновая свеча была глубоко вставлена в ее прямую кишку. Я убедилась в этом очень скоро, так как была следующей. Я почувствовала, как Медсестра приподняла край моего платья, обнажив мои ягодицы.

  Затем я почувствовала, как она быстро вставила мне в прямую кишку свой палец. Она вставила его на всю длину и вращала им внутри меня. Я подумала, что она сделала это для того, чтобы убедиться, что на пути свечки не будет препятствий, но была также мысль, что она делает это потому, что ей нравится это. Она извлекла палец, вставила свечу и протолкнула ее пальцем настолько глубоко, насколько позволяла длина ее пальца. То же самое она проделала с Силией, и затем оставила нас в этих неуклюжих позах минут на пятнадцать.

  В наших животиках началось урчание, но когда нам позволили пойти в туалет, то вышло очень немного кроме растаявшей свечи, вызывающей жжение. Мы снова вернулись в кровати и попытались расслабиться, но это было невозможно из-за звуков, которые слышались из ванной: шума воды, стука кружки Эсмарха о край раковины и размешивания чего то в ней. Все эти звуки были очень знакомы мне, и возможно, моим соседкам по кровати тоже. Когда Медсестра вернулась, на ней был зловеще выглядящий черный резиновый фартук. Она окинула нас взглядом, и затем указала пальцем на Мод.

 "Я?", спросила Мод робким голосом. "Ты", твердо сказала Медсестра. Бедная девочка медленно встала с кровати и пошла в ванную, Медсестра вслед за ней. Двери в ванную не было, но туалеты были на одной стороне, а кушетка на другой, так что нам из палаты видна лишь глухая стена. Но звуки, которые мы услышали, заставили нас сочувствовать маленькой девочке.