Законы природы или укрощение строптивой

ариш, а ты помнишь, о чем вчера говорили? спросил я якобы безразлично. Ну, вчера, конечно, я хорошо перебрала, но все помню, был ответ. И ты говорила всерьез? Назад свои слова не берешь? Я вообще-то свои слова никогда назад не беру, Марина посмотрела на меня с вызовом. Я любил ее такой уверенной в себе, даже чуть самонадеянной гордячкой.

  С ее чуть-чуть восточным обликом такое поведение смотрелось очень гармонично. Ты вчера сказала, что сделаешь все, что я захочу. Ах, я вся в твоем распоряжении, с игривой покорностью заявила она, и возникшее было напряжение сразу улетучилось. Чего же ты хочешь, мой повелитель? она продолжала игру. Смирения и покорности! напыщенно заявил я, входя в предложенную роль Я сделаю все, что ты захочешь, Марина повторила вчерашнюю фразу.

  Я понял, что теперь она уже точно не выйдет из игры, и меня охватило сильное волнение от сознания, что сейчас осуществится моя самая интимная, самая несбыточная фантазия. Не от того, что эта фантазия воплотится впервые в жизни, ведь несколько моих былых подруг тоже соглашались поиграть со мной в подобные игры. Просто Марина принадлежала именно к тому типу женщин, о которых я больше всего фантазировал, представляя их с переполненным мочевым пузырем: гордая, независимая, но не лишенная стыдливости. Такая никогда не присядет под кустиком или в подворотне, это ниже ее достоинства. Несколько фраз, оброненных Мариной во время нашего ночного разговора, лишний раз убедили меня, что она именно такова.

  Но сильнее всего меня заводила мысль, что с такой женщиной просто не может случиться непроизвольная "авария", как бы сильно ей не хотелось. Казалось, такого не может быть, потому что не может быть никогда. С другой стороны, я понимал, что по элементарным законам природы любому терпению должен быть предел. И вот сейчас мне представлялся случай попытаться довести свою подругу до этого предела. К тому же эта подруга безумно меня возбуждала.

  Марина, я хочу, чтобы ты не ходила в туалет до нашего приезда в Питер, сказал я, принеся еще по кружке. Ой, да мне все равно. Хоть до завтра, улыбнулась она. Давай только не будем зацикливаться на этой теме, хорошо?Я согласился, хотя знал, что мысли об ее состоянии не оставят меня ни на минуту. Мы посидели еще с четверть часа, допивая пиво и болтая о всяких пустяках.

  Я не знал, насколько Марина хочет писать, но внешне она вела себя вполне непринужденно. Мы просидели в кафе примерно часа два и выпили по три пол-литровых кружки пива. Было заметно, что моя подруга уже чуть-чуть навеселе. Я отказался от возникшей было мысли предложить посидеть еще. С одной стороны, чем больше пива, тем больше шансов, что ее мочевой пузырь не выдержит до Питера; но с другой стороны, я не желал, чтобы она опьянела.

  Ведь тогда эксперимент потерял бы чистоту ведь я хотел, чтобы ее щелка непроизвольно разжалась из-за нестерпимого желания, а не просто из-за алкоголя. Когда мы вышли на улицу, я опять отошел в кусты. Марина спокойно курила в стороне, не пытаясь ко мне присоединиться. По дороге к автовокзалу меня так и подмывало спросить, насколько сильно ей сейчас хочется, но я сдерживал себя, помня о данном обещании. По Марининой походке ничего не было заметно.

  Оказалось, что до ближайшего автобуса в Питер еще почти полчаса. И тут вот так сюрприз! Марина сама предложила взять еще бутылку пива на двоих. Я был поражен. Неужели она настолько уверена в своих силах, что не боится сесть в автобус, который идет два часа без промежуточных остановок, с переполненным мочевым пузырем?Я не стал возражать и побежал в ларек. Меня подгонял страх, что за время моего отсутствия она сходит в туалет, и поэтому я был быстр, как метеор.

  Марина стояла на прежнем месте, возле стенда с расписанием, и встретила меня снисходительной улыбкой. Боишься, что сбегу от тебя? Расслабься и получай удовольствие. Ведь я стараюсь тебе его доставить, дурачок. Ты правда сама этого хочешь? спросил я, не обращая внимания на ее язвительность. Правда хочу.

  А еще я очень хочу опорожнить мочевой пузырь. Но, похоже, мне это не скоро светит. Я тебя возбуждаю? она с интересом смотрела на меня. Я просто с ума схожу, абсолютно честно ответил я. Марина довольно улыбнулась, и я подумал, что эта игра и правда ей по нраву.

  По крайней мере сейчас, пока желание еще не дошло до крайней степени. Я прижал ее к себе и у меня возникло желание запустить руку ей под платье и ощутить, появилась ли уже внизу ее живота твердая выпуклость, которая бывает у женщин, когда они сильно хотят "по-маленькому". Но Марина остановила мою руку и тихо сказала, что не сейчас. Я понял, что в дороге, когда мы будем сидеть рядом, она позволит мне это, и может быть, я даже смогу добраться до ее щели. И вот, наконец, подошел автобус.

  Салон не заполнился до конца, и мы заняли сиденья позади всех пассажиров, чтобы никто на нас не глазел. Лучшего варианта трудно было желать. Марина села у окна и, прижавшись ко мне, положила голову мне на плечо. Автобус поехал, и у меня мелькнула мысль, что теперь отступать ей некуда. Одновременно с возбуждением меня переполняла нежность к этой женщине, чувство благодарности за то, что ради меня она пошла на такой эксперимент.

  Я стал шептать ей разные ласковые слова, рассказывать о том, какая она потрясающая женщина, как мне нравится заниматься с ней любовью, вспоминать ночи, проведенные с нею, говорить о том, как с ней хорошо. Марина почти не отвечала мне, только слушала. Но несколько раз она поднимала ко мне глаза, в которых я читал такие же чувства. Я стал гладить ее по щеке ладонью, затем спустился к груди и долго играл сквозь тонкую ткань платья с ее напряженными сосками. Лифчика Марина не одела.

  На ней было короткое платье, не прикрывающее колен, а под ним колготки светло-бежевого цвета, под которыми скрывались миниатюрные кружевные белые трусики. А под трусиками о, боже! гладко выбритая щелочка, изнемогающая от желания пописать. Не переставая говорить, я опустил руку ниже, и моя ладонь, забравшись под платье, нащупала верхний край ко