Ирреальность реального

. . это здорово, он увеличился , ещё немного . . .

 . и рот наполнился влагой, её много она течет по губам , я глотаю её, я знаю теперь твой вкус. . . .

 вкус твоего тела. . . . .

 В комнате жарко , но меня бьёт озноб, я замерзла, и ты накидываешь мне на плечи свою рубашку. Я сижу в колодке уже около двух часов, ты приносишь мне кофе и поишь меня с рук. Кофе с молоком, как в детстве. . .

 . Наконец я согрелась, а ты растираешь мне ступни, кисти рук, гладишь колени и как бы нечаянно задеваешь соски. . . .

  они и так набухли от твоих грузиков, теперь мне уже больно , нет, приятно и больно от твоих прикосновений. . . . Я устала .

 . . . закрываю глаза и передо мной проносятся картинки прошлого. .

 . . самолёт , дорога, . . .

 . . мысли путаются . . .

 . . . . .

 . мне грезиться что в комнату заходит твоя подруга, она безупречно одета, строгое синее платье, волосы убраны назад, а я сижу голая на полу, забитая в колодку , со следами высохшей спермы на губах. . . .

 . Ты ставишь стул перед колодкой, она садиться, и, сняв босоножку, ставит ногу на колодку. У неё изумительный педикюр, черный лак оттеняет белизну кожи, и, я даже вздрагиваю, у неё на мизинце надето золотое кольцо. Она молча протягивает мне ногу и я вдыхаю аромат её ног. Видимо, она специально не мыла ноги несколько дней, потому что они пахнут терпко потом и пылью, но это божественный запах.

 . . . Я беру её большой палец и начинаю обсасывать, и . .

 . . . странно , я понимаю что я хочу это делать. .

 . . облизывать её , именно её ноги. . .

 . . Я с жадностью вдыхаю этот терпкий аромат её ног, и с ужасом начинаю чувствовать как низ моего живота стал тяжелом, как кровь стала стучать в висках. . .

 . . Я очнулась. Ты сидел напротив меня и . .

 . . я не могла поверить. . .

 . надевал на мои лодыжки настоящие железные браслеты, широкие, кованные они захлопнулись у меня на щиколотках, ты уже вставил болт вместо замка и затягивал гайку. Через минуту такие же браслеты были у меня и на запястьях. Ты зашел сзади и я почувствовала холод железа у себя на шее. Теперь оставалось соединить ножные кандалы с ручными и с ошейником.

 Господи, я стала твоей рабой? Ты отомкнул колодку и помог мне встать. Странно, но вся сбруя пришлась мне в пору. Ты взял меня за цепь , идущую от ошейника и потянул вниз. Я опустилась на колени. И ты вошел в меня сзади, глубоко и как мне показалось даже грубо.

 Я стонала и выгибалась, но твои руки твёрдо держали мои бёдра. Потом, через полчаса, я лежала на кровати и приходила в себя. Хотела закинуть руки за голову, но проклятая цепь не дала это сделать. Подошел ты и раздвинув мне ноги погладил моё лоно, потом продел через кольца совсем маленький замок , замкнул его, и лёг рядом. .

 . . Надо поспать. . .

 . завтра будет новый день. . . Будильник зазвенел в половину седьмого.

  Я потянулась . Цепей не было. Открыв глаза я поняла что лежу у себя дома. Я подскочила на кровати. Боже , это был сон? Неужели? Тут рука нащупала замочек, который крепко соединял мою плоть.

 . . .