Богини спорта

интересного не выяснил все трое были примерными ученицами, соблюдали дисциплину, запретными вещами не занимались. Когда девочки вышли, я повернулся к Тамаре Викторовне:-Все великолепны, особенно Крамаренко эта вообще высший класс! Я беру всех троих. -Артамонову вам придётся погонять,-заметила преподавательница.

 -Но ничего, из всех троих она самая молоденькая, так что время есть. -Ну что ж, спасибо,-я встал и вновь пожал руку женщины. -За девочками я подъеду вечером. -Как, вы так и уйдёте?-приподняла круто выгнутые брови Тамара Викторовна, задержав мою руку в своей, и я понял, на что она намекает. -Но ведь у вас занятия.

 . . Девочки в спортзале тренируются. . .

 -Кабинет запирается на ключ,-улыбнулась преподавательница; без долгих разговоров она клацнула замком и потянула вниз молнию на олимпийке. Мне ничего не оставалось, как принять предложение импульсивной Тамары Викторовны. Мы расположились на столе; я даже не стал раздеваться, только спустил штаны. Женщина старалась отдаваться мне молча, но у неё это плохо получалось, и у меня мелькнула мысль, что, возможно, ученицы слышат её охи и ахи. "Стол как раз напротив замочной скважины,-подумал я.

 -А что, если им придёт в голову подсматривать?"Сделав своё дело, я поднялся с Тамары Викторовны, и она, сидя на столе, с довольным видом потянулась за своей одеждой. -Это было неплохо,-улыбнулась она. -Надо бы нам как-нибудь с вами встретиться в более интимной обстановке, а то уж больно быстро всё получилось. . .

 Приведя себя в порядок и поправив растрепавшиеся волосы, преподавательница как ни в чём не бывало распахнула дверь, и мы вышли в спортзал. По взглядам, брошенным на нас, я понял, что девочки, если и не подсматривали, то уж наверняка догадались, чем мы там занимались. Но Тамару Викторовну это совершенно не смущало. Проводив меня до выхода, она вновь пожала мне руку и, неожиданно озорно подмигнув, вернулась к ученицам. Уже спускаясь по лестнице, я услышал её звонкий голос:-Девчонки, на линейку станови-ись!ГЛАВА ВТОРАЯВечером я, как и обещал, приехал забрать троих воспитанниц.

  Их уже предупредили, и они вместе с Тамарой Викторовной ждали в холле, одетые по-дорожному, со своими немудрёными вещами у каждой девочки был небольшой чемоданчик, да на плече у Крамаренко висела объёмистая сумка. Преподавательница девочек была на сей раз одета не без кокетства в белоснежную блузку и застиранные голубые джинсы, туго обтягивающие бёдра женщины; я понял, что она старалась для меня, Тамару Викторовну явно интересовала моя персона. Всё тот же знакомый густой запах духов растекался по всему холлу. -Всё в порядке, они готовы,-сообщила преподавательница после того, как мы обменялись уже ставшим традиционным рукопожатием, и обернулась к ученицам:-Ничего не забыли, девочки?-Не-а!-дружно замотали они головами. Я вновь с интересом разглядывал воспитанниц стройную высокую Крамаренко, изящную Кривцову, крепенькую Артамонову.

  По их настороженным лицам было заметно, что их волнует новое, неизвестное будущее, но в то же время в глазах светилась гордость из нескольких десятков самых разных девочек выбрали именно их троих, именно они оказались самыми способными и самыми красивыми сочетание в спорте не такое уж частое-Давайте в машину,-кивнул я им, и они, подхватив чемоданы, направились к выходу; у самых дверей обернулись и наперебой прокричали: "До свидания, Тамара Викторовна!"Я тоже было двинулся вслед за ними, но преподавательница задержала меня, дотронувшись до плеча на мой взгляд, жест выглядел слишком интимно. "Не хватало ещё, чтобы эта молодуха повисла на мне,-пронеслось в голове. -Мужиков ей, что ли, не хватает?"-Вечерами я свободна,-произнесла Тамара Викторовна, выразительно глядя на меня. -Я живу при интернате, вы ведь ещё появитесь здесь?-Не знаю,-пожал я плечами. -У меня будет много дел в эти дни надо заняться девочками, всё уладить.

 . . Вы же сами понимаете. -Я буду вас ждать,-довольно откровенно сказала женщина и провела кончиком языка по напомаженным губам, затем вызывающе поправила полурасстёгнутый воротник блузки. -Обещайте, что придёте, ладно?-Тамара Викторовна.

  . . -начал было я, но она перебила:-Для вас я просто Тамара. -Хорошо. Тамара, поймите, у меня не так много свободного времени.

  Я один из кураторов Конторы и. . . -Я всё поняла,-вновь перебила меня преподавательница и уже безо всяких там церемоний положила мне руку на грудь. -Я просто буду вас ждать.

  До свидания. -До свидания, Тамара,-и, повернувшись, я вышел во двор, где меня уже дожидались девочки, скучковавшиеся возле машины. "Какая же она всё-таки липучка,-подумал я, вспоминая чёрные большие глаза женщины, повлажневшие от внезапно вспыхнувшей страсти. -Но красивая, этого у неё не отнять. .

 . Может, и вправду наведаться как-нибудь вечерком к этой Тамаре, посмотреть, что она за спортсменка в койке? На столе-то она, честно говоря, была хороша. . . "Я открыл заднюю дверцу "джипа" и кивнул девочкам внутрь; они тотчас по очереди уселись в машину и вольготно расположились на широком заднем сиденье, составив свои чемоданчики между ног.

  Сам я сел за руль; рядом, на переднем сиденье, расположилась моя помощница Люба разбитная девица 23-лет, крашеная блондинка с химической завивкой. Она то и дело поправляла свою короткую причёску и стреляла в меня глазами; впрочем, к этому я уже привык. С тех самых пор, как Люба подвизалась в качестве моей помощницы, она не оставляла попыток захомутать меня, но я держался стойко. Несколько раз мы с ней переспали, но это не мешало мне сохранять дистанцию, которую Люба, конечно же, прекрасно чувствовала. Но попытки соблазнения не прекращались вот и сейчас она, сидя на переднем сиденье, закинула ногу на ногу, при этом её и без того короткая юбка как бы невзначай съехала, открывая крепкие, молочно-белые бёдра.

 Сев за руль, я захлопнул дверцу, решительно одёрнул юбку своей помощницы Люба обиженно фыркнула и стал выезжать со двора. На крыльце я увидел Тамару Викторовну она смотрела на меня и на Любу, и даже с такого расстояния я мог прочитать на её лице все признаки ревности. "Ничего, ничего, тебе полезно,-усмехнулся я про себя. -В конце концов, ты не единственная баба на свете, и никаких прав на меня у тебя нет. Вообразила невесть что.

 . . "Тем временем Люба повернулась к троице на заднем сиденье и слащавым голоском произнесла:-Ну, девочки, давайте знакомиться. Вас как зовут?-Катя. .

 . Маша. . . Даша.

 . . -по очереди откликнулись они. -А я Любовь Петровна. В основном я буду вами заниматься, так что давайте жить дружно.

 Она хихикнула и весело подмигнула девочкам; те оживились и завозились на сиденье, но я-то знал, что характер у Любы, мягко говоря, сволочной, и воспитанницы ещё хлебнут с ней. Но в конце концов, игра стоила свеч, и девочки очень хорошо представляли себе, на что шли. Стать членом общества "Богини Спорта" или, попросту говоря, спортсменкой-проституткой, считалось очень почётным. Как правило, девушки уходили на покой уже в 25-30 лет, и уходили обеспеченными практически на всю жизнь. Многие девчонки грезили этой карьерой, потому и шли учиться в различные спортивные интернаты, часто не без содействия родителей.

  Мамы и папы не видели ничего зазорного в таком будущем своих дочерей, более того гордились, если их чадо всё-таки проходило довольно жёсткий конкурсный отбор. Я знал, что и моя помощница Люба в своё время сходила с ума от "Богинь Спорта", но у неё просто-напросто не хватило природных кондиций. До 16 лет девушка прозанималась в одном из самых престижных спортинтернатов, потом, поняв, что ей ничего не светит, стала искать работу где-нибудь в этой же сфере. Так она очутилась в Конторе и уже четвёртый год работала вместе со мной; но комплекс неудачницы остался с ней навсегда, и она вымещала его на ни в чём неповинных девочках. По широкому загородному шоссе мы направлялись в один из лагерей Конторы там, где выдержавшие отбор воспитанницы проходили дальнейшую подготовку под руководством не кого-нибудь, а спортсменок-профессионалок, часто всевозможных чемпионок и рекордсменок, ещё чаще самих бывших "Богинь Спорта".

  Опытные наставницы нещадно муштровали девчонок, некоторые не выдерживали покидали лагерь. Но такое считалось позором. Я спокойно, на хорошей скорости, вёл мощный "джип", изредка прислушиваясь к болтовне Любы она развлекала девочек рассказами о том, что их ждёт, не говоря, впрочем всей правды; так, обходилась многозначительными намёками. Воспитанницы слушали её, раскрыв рты, словно действительно видели перед собой богиню; мне хорошо были видны в зеркальце лица девочек, и про себя я отмечал их различную реакцию на Любин трёп. Крамаренко, как самая одарённая и красивая, всё воспринимала спокойно, но в то же время с живейшим интересом; в широко распахнутых глазах Кривцовой застыло прямо-таки детское любопытство; а вот Артамонова, с которой я неласково обошёлся в кабинете Тамары Викторовны, слушала Любу с волнением и тревогой.

  Мне даже показалось, что в глубине её глаз я уловил затаённый страх, и мелькнула мысль: возможно, Артамонова кандидатка на отчисление. Жаль будет, если так значит, я ошибся; но уж больно девчонка хороша и станет ещё краше, когда подрастёт. -Любовь