Теща с Рублевки. Часть 1
будет продолжаться день за днем.
Она будет ходить в ночнушке по кухне, а я глупо таращиться на ее прелести, ни на что больше не решаясь.
Я мог бы уйти из дома, чтобы избежать этой ситуации, но я был слишком возбужден.
В один из дней я принял решение. Я должен поиметь ее.
"Похоже Виктор Сергеевич очень любит службу?" спросил я.
"Да уж: , служба это вся его жизнь".
Я решил поворачивать разговор в нужное мне русло: "Я надеюсь, что он не забывает и о Вас"?"Я много времени провожу одна, но я уже привыкла: " "Я бы на его месте никогда не оставил Вашу кровать".
Она подняла глаза от своей тарелки. "Сергей, ты не должен говорить мне подобные вещи".
"Я знаю это", сказал я, глядя ей прямо в глаза.
"Но это правда.
Вы очень сексуальная женщина, Галина".
Она вновь повторила: "Сергей, не надо нам говорить ни о чем подобном". Я встал со стула и подошел к ней вплотную.
Ее дыхание стало тяжелым и ее глаза смотрели именно туда куда надо.
Мой член торчал через тонкую ткань треников прямо ей в грудь.
"Значит я не должен говорить тебе, что мечтаю заняться с тобой любовью"?Она задыхалась, ее глаза не отрывались от моего члена.
"Сергей: "Вдруг зазвонил телефон. Мы оба вздрогнули, и уставились на пищащую трубку.
Когда я, наконец, объяснил абоненту что он не туда попал, Галины уже не было в кухне, а наверху послышался голос деда будящего внука "Рота подъем"! Что ж, сегодня тоже придется дрочить, ну да ладно завтра будет новый день.
Следующим утром Галина начала разговор: "Сергей, нам нужно поговорить о том что случилось вчера.
Вы не должны жалеть меня, и не должны говорить мне подобных вещей".
Я спокойно сидел напротив нее: "Вы правы, Галина. Что я должен, так это просто трахнуть Вас".
Она встала и пошла к раковине.
Она тяжело дышала и была очень напряжена, пальцы, вцепившиеся в край мойки, побелели.
Я тоже встал, подошел к ней и прижался членом к ее заднице.
Она простонала и слегка подалась задницей ко мне. "Я люблю своего мужа: ", прошептала она, "Я не хочу травмировать его или Свету".
Я обхватил ее бедра и теснее прижал ее к себе.
"Никто ничего не у
