У озера. День первый

евзначай прижаться, дотягиваясь до какого-нибудь яства с дальнего края стола. Ножка проявляла стойкость и не отстранялась, Алёнке же за это перепадали всякие вкусности. Всё хорошее, как известно, когда-нибудь заканчивается, но иногда лишь для того, чтобы уступить место чему-нибудь ещё лучшему.

  Настало время ночного купания в том озере, ради которого, мы собственно и приехали. Шли недолго, пели песни. На берегу озера вышла заминка. Кто-то должен был первый сбросить все одежды. Не заходить же в ночную воду, как в дневную.

  Первой решилась жена начальника нашего сплочённого коллектива. Вот что значит настоящий лидер. Мы долго смотрели ей вслед и завидовали шефу. Как только, освещаемая луной фигура погрузилась по пояс, все сразу зашевелились, побросали наземь лишнюю, кто насколько решил, одежду, и оказались в воде. Нанырявшись и осмотревшись, я заметил неподалёку от себя голову нашей сотрудницы Люды.

  Ну очень симпатичной одинокой дамы, лет 35, и с шикарной фигурой, скрывающейся в темной озёрной воде. Эту фигуру мне уже доводилось видеть обтянутую плотным халатиком, когда она меня пригласила посмотреть какую-то неработающую железяку в её квартире. Что-то меня тогда удержало от желания обсудить с ней цвет и покрой халатика. Наверное, моя неспособность починить чёртову железяку. А может быть это был размером с телёнка дог, нагло растянувшийся на диване.

  Но как бы то ни было, а оба раза Людочкины формы пришлось дорисовывать моему воображению. Мы стояли рядом в воде. Мне было по пояс. Ей тоже было бы по пояс, но она не решилась, а я не решися, чтобы мне было ниже пояса. Так мы и стояли, обсуждая собак и сплетничая о сотрудниках.

  И тут я заметил, что моя Алёнка неспешно выходит из воды, а её фигура надёжно закрыта купальником. Не знаю почему, но меня это вовсе не огорчило. Что-то я замёрз сказал я Люде Надо бы выходить. Нет, я пожалуй ещё поплаваю ответила Людочка, слегка улыбаясь и поднимая лёгкую волну. Ну не судьба.

 . . Обратно с озера шли все вместе, пели песни. . Мы с Алёнкой держались за руки.

  Ей, наверное, было холодно ночью в мокром купальнике. Я хотел как-нибудь помочь, но не знал как, поэтому держал за руку и что-то говорил. Она улыбалась. . .

  Я поймал на себе несколько взлядов, исхдящих от сотрудников, послушно идущих за своими жёнами. Сколько тоски было в этих взглядах. Как я их понимаю. Алёнке выпал домик напару с Наташей, чертёжницей нашей, той, что задумчиво