У озера. День второй

луев, она выпалила, что гораздо более загадочный рисунок можно получить, если стегануть по попке веточкой. После чего вскочила на ноги, и смеясь побежала к воде. Моя пушка чуть не разрядилась холостым выстрелом.

  В воду за Алёнкой я не пошёл. Нужно было время, чтобы привести артиллерию в походное состояние. А кроме этого необходимо найти место, где мы могли бы по-человечески провести оставшуюся ночь. Мой взгляд нашарил в толпе загорающих Петровича, моего напарника по домику. Эх, пора идти на разведку.

  Как спалось, Петрович. Нормально. Нет Петрович. Это не нормально, это аморально. Это абсолютно эгоистично с твоей стороны дрыхнуть две ночи подряд в гордом одиночестве на своей кровати.

  Короче, Петрович, сегодня моя очередь. Ну так я ж тебе мешать не буду. В том то и дело, что не мне, Петрович. Хотя. .

 . Ну конечно, именно мне ты и будешь мешать. Да отвернусь я к стенке, и дело с концом. Пытался он острить. Нет, нет, Петрович.

  Так не получится. Вид твоей широкой спины может вызвать у нежного создания абсолютно непредсказуемую реакцию. От нервной истерики, до желания вонзить свои острые коготки в эту самую спину. Посуди сам, не можем же мы допустить травматизм на нашей территории. К тому же, Петрович, посмотри сколько томных женских взглядов скользит по водной глади.

  А ты знаешь, куда они перескакивают, как только ты в эту гладь начинаешь входить? Правильно думаешь, Петрович. Ну разве ночь под луной с одной из них не скрасит остатки твоего бесцельно прожигаемого здесь времени? Ну что, по рукам? Yes!Вечер или уже ночь. Наконец-то все запасы продовольствия уничтожены, и поверхность озера вновь покрылась беззаботно бултыхающимися телами, норовящими продемонострировать Луне то, что ещё совсем недавно было спрятано от Солнца. Слегка располневшая после вчерашнего, Луна, весело взирала на всё это безобразие. Вдоволь наигравшись с Алёнкой в подводные дразнилки-хваталки, в надводные целовалки-кусалки, мы наконец-то распрощались с озером и медленно брели к ожидавшему нас пустынному домику.

  Алёнка начинала замерзать, и я как мог, согревал её холодные руки, влажные губы, тонкие плечи и, хоть и тёплую, но на всякий случай, чтобы не замёрзла, попу. Благо, что сегодняшняя юбка позволяла это делать лучше, чем вчерашний купальник. Впрочем, иногда Алёнка приходила своей юбке на помощь, стараять совместными усилиями защитить самую тёплую свою часть от ещё большего перегрева. А вот и пустой домик. А вот и ключик от него.

  Щёлк, но дверь почему-то не открылась. Там, за дверью, что-то шевелится. Здесь, в душе, шевелится нечто другое. И оба эти шевеления меня ника