Девишник

обы не видеть полных ножек, и любоваться своей верхней частью. Широкие, пропорциональные плечи, сильные руки приятной полноты, как у греческой статуи, пикантные ключицы, придающие моей фигуре трогательную уязвимость и две большие, тугие дыньки.

  Мне нравится пару раз провести по ним ладонями, смазанными нежным кремом для рук и возбудить маленькие соски, похожие на вишневые мармеладинки. Это не свинкины сиськи, как у Ани, и не Катины "фужеры для мартини" , как она их называет, однако сдается мне, что напиться из таких бокалов можно только если подливать себе после каждого глотка. Иришка, ну прекрати ты смеяться. Попробуй не кушать пару дней поймешь меня не унималась Катя Вот Аня поняла недавно. Да, Ань? Не надо.

  Аня встала, и ее попа-трапеция зашагала к письменному столу. Душистый призрак из "Ультравайлета" остался на диване, между мной и Катей. Нюш, давай все расскажем Иришке. Надо же, у них снова появился от меня секрет. Помню, четыре года назад, когда мы были в пятом классе, они ввалились ко мне домой и рассказали, что только что выкурили по сигарете.

  Им казалось, что они больше не смогут попасть в рай. Давай расскажем Ей это не понравится Аня стояла к нам спиной и листала мой дневник. Я отличница, и меня строго воспитали. Мне многое может не понравится, но мне очень любопытно. Что случилось? Ты познакомила Аню с одним из своих мужиков и он лишил ее девственности?Катя с Аней хором захихикали.

  Совсем как в тот день. С сигаретами. Не совсем так. Мужиков не было. Аня начала хохотать в голос.

  Она плюхнулась на крутящийся стул и завертелась. Смех у нее высокий, заразительный. Она была похожа на молоденькую Иствикскую ведьму. Катя скинула босоножки, подбежала к ней и начала крутить ее еще быстрее. Она держала ее за плечи и семенила ногами, пока у нее не порвался чулок на пятке, но она не замечала этого, а Аня как будто не замечала, что Катины руки сползли с ее плеч на грудки.

 "Останови: стой: !" Катя сначала не слушала Аню, потом упала перед ней на колени и крепко обняла ее, уткнувшись носом ей в животик. "Кать, не надо, не сейчас: уймись ты" Вы спите вместе? задав этот вопрос, я почувствовала себя ведущей какого-нибудь глупого телешоу. Аня не отвечала, только хитро улыбалась и делала вид, что хочет освободиться из Катиных объятий. Вдруг она запрокинула голову, и ее снова затрясло от смеха: "Ой: Катя! Еремина: Не надо!" Я поняла, что Катя лижет ей живот, проникнув языком между пуговицами блузки, и Ане щекотно. Мы не спим.

  Мы ласкаемся. Мы играем в "Повесть о Сонечке" Цветаевой. ответила мне Катя, не отрываясь от своего занятия. Я слышала, как она сглатывает слюну не смотря на то, что Аня хохотала очень громко. Вы играете в группу "Тату" Это ты сейчас играешь.

  В ханжу. Скажи, ну разве можно не хотеть целовать Аню? Посмотри на нее. Ты хоть видишь? с этими словами она начала расстегивать Анину пеструю блузку. Сначала я только видела, как двигаются Катины руки, перебирая пуговицы, потом я увидела полоску белого, мягкого Аниного живота, потом чашечки вишневого лифчика. Аня покраснела, но все-таки искоса поглядывала на мою реакцию.

  Она ждала моей оценки. Она еще не знала, над кем будет смеяться через пару часов: над Катей "шлюхой" или надо мной "ханжой". Отсутствие собственного мнения Анина пикантная особенность. Как вздернутый носик, как маленькие зубы, как "Ультровайлет" , как свинкины сиськи, которые Катя сейчас мяла через ткань лифчика. Я заметила, что Аня поморщилась.

  Видимо, Катины длинные острые ногти