И вновь продолжается бой

f="porno-foto-20/168-anal-porno.html" title="анал фото"> Сама бы до вечера ковырялась". "Что мне твое спасибо. Ты-ж дать согласилась. ""Дурак! Я согласилась?". "Конечно, согласилась.

  Я спросил ты промолчала. Молчание знак согласия". Ритка смотрит на меня, не совсем понимая как далеки мои намерения и что кроется за моей трепотней. Она в нерешительности. Согласиться плохо, и не согласиться плохо.

  Она и не против, но уже перешла ту черту, что надо смотреть и смотреть, чтобы ретивый ухажер не испортил талию. Я "обижаюсь". "Знал бы, что не дашь, не помогал бы"Риткина внутренняя борьба завершилась в мою пользу. "Ты пока неси веники на чердак. Я умоюсь и туда поднимусь".

  План принимается. Чердак у нас общий, не имеющий перегородки разделяющей владения. На чердаке всякий старый, но еще нужный (зачем?) хлам, заготовленная трава и веники для коз, веники для бани, лыжи и многое другое. Но главная принадлежность всех чердаков ложе. Импровизированная, застеленная старыми пальто и иной мягкой рухлядью, кровать, на которой, в летнею пору, спит молодежь, чтобы не навлекать родительского гнева, возвращаясь поздно с гулянки.

  У меня ложе как качели. Сбитый из досок, широкий, с матрасом, привязанный на длинных веревках к стропилам щит, превратился в космический тренажер, плавно раскачивающийся при любом движении. Ритка ушла. Не торопясь, в бочке с дождевой водой, до пояса умываюсь. Плеская из бочки, отмываю босые все лето ноги.

  Вытерся рубашкой. Связал сноп, понес его на чердак. Ритки на чердаке еще нет. Развешивая, разворошенные стебли, на натянутую между стропил проволоку, слышу предупреждающий скрип лестницы с их стороны. С ловкость крысы заворачиваюсь в длинно свисающие стебли, которые, маскировочной сетью, делают меня не видимым.

  Не видя меня, Ритка проходит на нашу половину. Оценивающе качнула мое ложе, подошла к чердачной двери, через щель заинтересованно заглядывает вниз. Тут, как черт из табакерки, я с шумом выскакиваю из своего укрытия. Ритка испуганно вскрикивает, обзывает дураком и сумасшедшим, но, расслабленная испугом, позволяет оттеснить себя к близкому ложу. Коснувшись качающихся досок у нее уже нет пути к отступлению.

  Или на ложе, или борьба со мной. Выбирает первое. Она садится на мое широкое ложе, но я продолжаю напирать и, Ритка оказывается лежащей поперек уходящих от меня качелей. Руки сами оказываются под платьем и начинаю