Ваня и Ростик. Часть 7

с Ваней спать, и даже не поинтересовался, что вообще по этому поводу старший брат Ваня думает, а именно заявил поставил Ваню, студента первого курса технического колледжа, что называется, перед жареным фактом: сплю с тобой! Ну, спи.

 . . неопределённо и даже как бы индифферентно отозвался Ваня, в то время как его петушок, вполне отдохнувший и поднабравшийся сил, радостно и даже преждевременно встрепенулся, предчувствуя новые, не менее впечатляющие приключения. Ростик, беспечно сбросив с себя футболку, сдернув штаны, тут же с улыбкой запрыгнул в постель, едва только Ваня застелил простынь. И как только Ваня выключил свет и повалился, вытягиваясь, рядом с Ростиком, маленький Ростик тут же нетерпеливо и бесхитростно перешел к делу: нащупав без особого труда в темноте горячую ладонь Ваниной руки, он настойчиво и даже как бы по-хозяйски потянул её к своему вновь возбуждённо вздёрнутому петушку.

  Потрогай прошептал Ростик, обдавая Ваню горячим дыханием. . . Конечно, для Ваниной свёрнутой в трубочку ладони, а сказать по-другому для его вполне взрослого кулака, петушок маленького Ростика был всё ж таки мал. .

 . но он был горяч и твёрд, словно разогретый на солнце стальной валик, и Ваня, осторожно сжимая этот валик-огурчик большим и указательным пальцами у самой головки, так же осторожно задвигал вверх-вниз нежнейшую, как китайский шелк, петушиную кожу. . . Ростик какое-то время лежал, не шевелясь и словно прислушиваясь к еще невнятной и едва различимой, но уже рождавшейся музыке грядущих симфоний.

 . . затем, придвигаясь к Ваниному боку вплотную, он прошептал, горя нетерпением и неисправимой тягой к познанию: Всё. . .

  теперь я. . . я у тебя потрогаю! как будто нельзя было трогать одновременно. .

 . Рука маленького Ростика на ощупь скользнула по Ваниному бедру и в тот же миг Ваня почувствовал, как Ростик, нырнув ладонью ему в плавки, обхватил своей горячей ладошкой его нетерпеливо вздыбленного петуха. . . Вот оно то, к чему маленький Ростик так упоительно стремился, преодолевая самые разнообразные препятствия и обходя самые коварные рифы! Член у шестнадцатилетнего Вани стоял колом, и маленький Ростик, затаив дыхание, несильно сжал-обвил его пальцами.

 . . Большой. . .

  простодушно-восторженно выдохнул счастливый Ростик, придвигаясь к Ване ещё ближе, то есть совсем вплотную. У тебя тоже вырастет, тихим шепотом тут же отозвался Ваня, позволяя маленькому Ростику и так и этак играть со своим большим петушком. Давай разденемся. . .

  ну, совсем! то ли предложил, то ли приказал Ростик, и опять. . . опять, даже не пытаясь узнать, что по этому поводу думает старший брат, Ростик, на какое-то время выпустив из горячей ладони Ваниного друга-петушка, первым прытко стянул с себя трусы, придавая тем самым своим торопящимся устремлениям максимальную свободу самовыражения. Ванечка, ну.

 . . снимай! поторопил уже голый Ростик Ваню, видя в голубом сиянии луны, что тот немотивированно с этим элементарным делом замешкался. Ну, и что оставалось делать Ване? Беспрекословно подчиняясь нетерпеливому Ростику, Ваня безоговорочно стянул с себя "семейные" трусы, в которые он облачился, чтоб не стеснять петушка, после душа, и бросив трусы на пол, тут же, перехватывая у Ростика инициативу, уверенно и даже преднамеренно взял многообещающий сюжет в свои руки. Обнимая одной рукой маленького Ростика за плечи, прижимая его к себе, Ваня ладонью другой руки нежно и страстно гладил, ласкал и мял, снова гладил и снова мял, сжимал-стискивал тугие и в то же время аппетитно мягкие булочки голого Ростика, то и дело скользя пальцами по бархатисто-нежной ложбинке, с каждым разом всё ближе и ближе продвигаясь к туго сомкнутой и девственно сжатой норке.

 . . впрочем, читатель, я не скажу, что Ваня скользил-продвигался к туго сомкнутой девственной дырочке своим пальцем вполне сознательно, нет, это выходило-получалось у Вани само собой. . .

  ну, а Ростик. . . маленький Ростик в это самое время скользил ладонью по твёрдому и горячему Ваниному петушку, обнимал вальцами и сжимал петушка ладонью, словно это был и не петушок вовсе, а сказочный и даже заморский экзотический принц неописуемой на ощупь красоты. .

 . конечно, мы можем сказать, что Ростик, лёжа рядом с Ваней, Ване петушка элементарно и даже банально дрочил, но это будет неправдой, ибо маленький Ростик еще не имел никакого внятного опыта в этом естественном ремесле, и потому дрочить осознанно и внятно он, то есть Ростик, еще просто-напросто не мог он именно играл, и играл упоённо и в целом непреднамеренно. . Росточка. .

 . голос у Вани вдруг оказался чуть изменившимся и даже как бы вибрирующим, то есть жаром дрожащим в жаркой темноте юного наслаждения. Давай. . .

  давай по-настоящему? В попу? вмиг догадался смекалистый Ростик. Да. . . в попу.

 . . нетерпеливо прошептал Ваня, и в этот самый миг Ване, студенту первого курса технического колледжа, неоспоримо показалось, что он коснулся пальцем целомудренной и непорочно сжатой дырочки маленького Ростика. Давай! Давай, не раздумывая, откликнулся маленький Ростик. .

 . Надо ли говорить, что у Вани с Ростиком ничего путного из этой затеи познакомить петушка с жаром обжимающей, обволакивающей норкой не получилось? Конечно, мой искушенный читатель, мы без труда и даже видимых усилий могли бы сейчас расписать небывалыми красками, как Ваня, преодолевая сопротивления анальной девственности, вогнал своего петушка в покорно и даже небывало податливо для первого раза разжавшуюся норку маленького Ростика. . . и как оба они и Ваня, и Ростик тут же забились, застонали и закричали в плену охватившего их небывалого наслаждения.

 . . и всё это, заметь, мой читатель, с первого и даже наипервейшего раза, о, сколько таких правдивых историй нам приходилось уже читать! Но в том-то и дело, что если б случилось именно так или мы бы, читатель, именно такой прозаический поворот придали нашему вялотекущему сюжету, то наша история вмиг бы утратила все признаки сказочности и неповторимости, тут же превратившись в самую что ни на есть животрепещущую реальность. . .

  А у нас, мой читатель, всё-таки сказка, какой бы правдивой и даже впечатляющей она местами не казалась. . . Итак, начнём с того, что Ваня, этот великовозрастный студент первого курса технического колледжа, даже не сразу сообразил, что перво-наперво нужна в таком деле хоть какая-то элементарная смазка. .

 . Нет-нет, мой читатель, я вовсе не хочу сказать, что наличие смазки есть абсолютное и безусловное условие для проникновения одного предмета в другой, разве мы, мой читатель, не встречали в своей многообразной жизни или хотя бы ни разу не слышали о подлинных бойцах анального фронта, которым всякая смазка не только не нужна, а даже мешает по причине их подлинного и неоспоримого профессионализма? Конечно, встречали! Или хотя бы слышали. Но Ростик. . .

  малолетний Ростик, доверчиво ставший на колени к Ване задом, а затем и вовсе склонившийся вниз, отчего его булочки приглашающе и даже призывно распахнулись, не был ни бойцом, ни тем более ветераном. . . и когда Ваня, сосредоточенно сопя, пристроился сзади и, направив своего петушка в туго сжатое и еще безволосо нежное отверстие мальчиковой попки, попытался войти, что называется, насухую, то есть банально надавил бордово залупившейся головкой в самое то, маленький Ростик, тихо и даже непроизвольно ойкнув, тут же стремительно дёрнул задом вперёд, уходя из-под удара. .

 . Ну. . . ты чего.

 . . стой! нетерпеливо прошептал Ваня, обеими руками возвращая бёдра Ростика на место. Больно. .

 . удивлённо и даже как бы не совсем уверенно отозвался маленький Ростик, вместе с тем послушно подставляя Ване свою целомудренную попку для новой попытки преднамеренного штурма. Ну, подставил он попку ну, и что? А ничего. . .

  то есть, ничего путного ни из второй попытки, ни из третьей не получилось. В четвёртый раз Ваня попытался удержать Ростика за бёдра, но и здесь маленький Ростик, в четвёртый раз ойкнув, резко отстранился-увернулся. . . Смазать надо, наконец-то сообразил проницательный Ваня.