Игорь

афии, сделанной на новогоднем празднике в нашей фирме. Ломая ноготь, открыл и заднюю крышечку. Кренделёк тёмно шатенистых волос.

  Цвет как у меня. Я захлопнул крышечки, положил вещицу на пол. Совершенно голый, взял плед и закутался. Меня била крупная дрожь. Хлопнула дверь ванной, и Гоша, одетый в мой старый стираный-перестираный халат, бочком прошёл в комнату, не говоря ни слова, лег на свою кровать, накрыл голову подушкой и затих.

 Я прошлёпал в ванную, включил горячую воду и стал смывать следы спермы. Посмотрел на себя в зеркало. . . на шее явственно проступали красные полосы.

  Достал огромный новый халат, припрятанный на полке, надел, почувствовал наконец тепло. Трусы тоже нашёл новые. . . семейники с аляповатыми рисунками вишенки, цветочки и прочая дрянь.

  Вид жутковатый, но мне семейники нравятся свободно, ничего нигде не жмёт. Впрочем, многие люди находят такие трусы весьма сексуальными. Осторожненько ступая босыми ногами, я приблизился к кровати, на которой лежал мой друг. По-прежнему подушка закрывала голову парня, из-под севшего от бесконечных стирок халата торчали голые ноги, согнутые ради тепла в коленях. Стараясь двигаться как можно тише, я взял уже известный читателю шотландский плед, укрыл Игоря, а сам пристроился за его спиной и кое-как натянул на себя уголок пледа.

  На полу всё ещё валялись трусы и медальон, я аккуратно поднял эти предметы и положил на стульчик. Было тихо, и даже лифт уже не шумел. Я лежал, смотря широко открытыми глазами в пустоту прихожей. Игорь не издавал никаких звуков. Постепенно полудрёма сморила меня и в голове замелькали разнообразные видения.

  Как водится, сплелись воедино эпизоды рабочего дня, пакостные программы телевидения, и конечно, бурные отношения с Игорем. Не пойму почему, но внезапно на меня накатились ощущения, подобные испытанным мною в больнице при посещении болящего Гоши. Откуда-то из глубины организма разливалось тепло; наполнив грудь и живот, оно поднималось всё выше и наконец проникло в голову. Застучала кровь в висках, и одновременно в области сердца появилось щемящее чувство. Давно замечал я за собой эти симптомы.

  Знал, что дальше появится чувство жалости. В такие минуты у меня можно просить что угодно, ни в чём не будет отказа. Хорошо, что такие эксцессы бывают очень редко, а то я уже давно бы остался без всего. Но в данном случае вот что настораживало чувство вновь возникло по отношению к Игорю. Между тем голова моя перестала мыслить.

  Не отдавая отчёта в своих действиях, я вытянул руку, отогнул полу халата Игорька, положил ладонь на плоский живот парня. Другой рукой я осторожно убрал подушку, прикрывавшую его голову, тихонько стал гладить коротенький бобрик. Губами коснулся мочки Гошенькиного ушка, потом просунул язык вглубь ушной раковины, полизал слуховой проход. Затем переместился на противоположный конец тела моего друга, притянул ко рту Гошенькины стопы и облизал каждый пальчик. Странно, но эта процедура чуть не довела меня до оргазма.

  Парень лежал недвижимо и подчинялся всем манипуляциям. Я развязал пояс на Гошечкином халате, повернул парня набок и внимательно посмотрел на оголенную попочку. Мышцы попочки были мягкими, и я легко развёл половинки, мой взгляд упал на нежно-бархатистую дырочку. Языком лизнул сомкнутый сфинктер, почувствовал, что парень напрягся. Я несколько раз поцеловал дырочку, откатился набок и замер, потому что боялся не совладать с собой и в порыве страсти наделать чего-нибудь уж вовсе безумного.

 Тишина стояла мёртвая. Я чувствовал только шумную пульсацию крови в голове, а рядом тяжёлое сопение Игорька. Он по-прежнему лежал на боку, лицом к стене, весь сжавшись, словно в комок. Мне, наконец, стало понятно видимо, друг мой теперь действительно заболел. Вспомнив, что в дипломе моём написано "врач", я решительно откинул плед, встал, включил настольную лампу, перевернул Игоря на спину, распахнул халат, пощупал лоб.

  Он был горячий. По лицу парня пошли красные пятна. Вынув из тумбочки термометр, я засунул его в подмышку Игорька, сам сел рядом. Через пять минут кондовый ртутный прибор показал 39 с половиной градусов. Для меня было очевидно видимо, парень простудился на каких-то разборках, или же в своей продуваемой всеми ветрами сторожке, потом помылся горячей водой, хлопнул коньяка ну и разыгралась простуда.

  Плюс ко всему мощный стресс, вызванный нашим секс-приключением. И сейчас мой друг находился в полузабытьи. Я давно заметил, что крепкие мускулистые люди, болея редко, тяжело переносят высокую температуру. Поэтому я быстренько смочил холодной водой полотенце, повязал Игорьку на голову, вынул из отличного кожаного несессера таблетки нурофена с кодеином, ампулу димедрола, нурофен вставил Игорьку в рот, дал воды. Парень послушно глотал неудобные овальные таблетки.

  Между тем я набрал в шприц димедрол и кольнул иглой ягодицу Игорька, осторожно выдавил поршнем содержимое шприца. Закутав парня в большущий плед, заметил, что полотенце уже высохло. Набрал из морозилки кубики льда, запихнул их в маленькую грелку и положил теперь уже её на лоб Игоря. Спать совершенно не хотелось, и я, сев на кровать, машинально поглаживал ноги паренька. Постепенно мысли перенеслись в прошлое.

  Они крутились вокруг моей горькой и несчастной интимной жизни. Здесь вы вправе спросить. . . так как же всё-таки складывались мои отношения с девушками, испытывал ли я какие-то чувства к ним?Я довольно сильный духом человек, но мои физические данные далеки от совершенства.

  Мышцы развиты слабовато, жирок на животе уже слегка выпирает, нет и намёка на бицепсы. Половой член, правда, довольно приличный, однако малость скособоченный вправо. Лицо круглое, добродушное, щёки пухлее, чем хотелось бы. Маленькие серые глаза. Нос, впрочем, очень даже импозантен невелик, хорошей формы.

  Получается, что гордиться можно только носом. Поэтому или не поэтому, но меня привлекают люди с физическими данными более мужественного порядка. Мне нравятся стройные, мускулистые, но не перекачанные парни. Схожу с ума от плоского живота, на котором сходятся идущие сверху и снизу тёмные волосики, от аккуратных попочек, а особенно от верхней части мужского бедра. А если из-под беленьких облегающих трусиков выглядывает незагорелая кожа, контрастируя со смуглой ногой тут я готов биться головой в стену от сладострастия.

 Однако крайне редко мне удавалось удовлетворить страсти. Когда я окончательно разочаровался в девушках, когда мне опостылели их меркантильность, неискренность, глупость, я стал обращать всё больше внимания на парней. Хотя совершенно не представлял себе, что буду вступать с ними в интимную связь. Перед моим мысленным взором проходит Лёша мой первый парень. Лёша был просто великолепным пацаном его фигура заставляла меня впадать в исступление.

  Смазливое лицо и добрый нрав делали парня настоящим кладом. К сожалению, Лёшу упорно влекло к женщинам, его физические данные привлекали не одну девицу. Я же довольствовался двумя краткими эпизодами сосания члена Алексея, и один раз он ввёл член в мою попку, предварительно надев презерватив. "Нет, с женщинами лучше", сказал парень, вытащив из меня свой орган. Я расстался с ним, хотя Лёша настойчиво набивался мне в друзья.

  Потом был Денис мощный увалень с толстой задницей, примитивный и бестолковый, потом Сергей Колосков, товарищ по моей первой работе, добрый и весёлый мальчик. С ним у нас был ласковый и приятный секс, но пути разошлись из-за моего дурного характера. Я узнал, что Сергей завёл постоянную девицу и даже хочет жениться. Сказав ему массу обидных слов, я закончил выступление фразой. .

 . "Ты банальный самец, готовый продаться за сладкое место. Убирайся вон, я не люблю поклонников половых щелей", и Серега был вынужден уйти навсегдаБыл ещё рыжий как медная монета Петенька веснушчатый туповатый мальчик, обладавший восковой гибкостью и позволявший чуть ли не закручивать себя в узел. Я с наслаждением запихивал член в расслабленный зад Пети, крутил его на члене как на вертеле. Безвольный Петя вздрагивал под моими толчками и всё время молчал.

  Ко мне он испытывал нечто вроде священного трепета и готов был прислуживать словно раб. Петю зарезали какие-то подонки четыре года назад, и я помню до сих пор его рыжее личико, резко контрастирующее с белоснежной подушкой гроба. Рыдающие родители Пети, кучка его товарищей по автотехникуму, где мальчик учился на слесаря и это я тоже помню. Странно, но мне тогда было как-то всё равно ну, унесут куда-то Петю, зароют в рыжую, как и он сам, землицу. .

 . вернутся все с погоста обратно, будем жить без Пети. Почти сразу я пришел в себя, занялся бизнесом, совершенно забыл Петю как проходного и заурядного любовника. Лишь спустя год после его смерти я оплакал этого парня небывалой истерикой, случившейся со мной на каком-то городском празднике. Я увидел кувыркающихся на сцене лицедеев, один из артистов удивительно напоминал рыжего Петю.

  Сделав кульбит, артист посмотрел в толпу, улыбнулся и поклонился публике. В эту секунду я вспомнил дешёвый Петенькин гроб, закрыл лицо руками, бросился в свой джип, и, задыхаясь, икая, пуская сопли, ревел как белуга целый час, сам себе разбил в кровь губу, долго потом выл как раненый волк. На вопросы коллег ничего не ответил не мог же я сказать, что почувствовал острую жалость к Пете и угрызения совести за свои издевательства над несчастным мальчиком и бесчувственность на похоронах. Дорогой мой Петенька, моё маленькое рыжее солнышко, мой добрый мальчик, если ты сейчас глядишь с небес на меня и всю грешную землю увеселяйся в райских кущах, потому что душа твоя смеётся и поёт от неземного счастья, моя же скорбит и мучается. Историю с Сергунькой соседом вы уже знаете.

  Серёжа очень неплохой паренёк, и, как оказалось, живёт теперь в Израиле. (Надо же, бывают евреи, у которых нос картошкой). Может быть, там он нашёл себе верного друга и любовника. Уехав, Сережа не соблаговолил написать мне ни разу, ни даже позвонить. "Обычный жлоб, просто симпатичный", сделал я вывод.

 Теперешний мой друг, которого я продолжал гладить рукой, отличался от всех моих любовников. Он наиболее физически развит, у него гармоничная мужская фигура, сексуальная притягательность. Странно, но я почему-то не хотел выступать в роли активного любовника по отношению к Игорю. Я получил огромное удовольствие от движений члена Игорька в моей попе, и как будто куда-то ушли желания моего собственного полового органа. Всякий раз при виде Игорька распалялись сексуальные желания, но вдруг гасли, и на их место приходили какие-то странные чувства смесь нежности и жалости.

  "Глупый маленький мышонок", думал я, продолжая гладить Гошеньку. Размышляя сейчас над моей несчастной и бестолковой жизнью, я задаю себе вопрос. . . а можно ли предъявлять эту жизнь вам, моим дорогим читателям, можно ли рассказывать постыдные подробности? Я понимаю, что некоторые детали моей истории излишне натуралистичны, даже циничны, но ведь в самом начале рассказа я дал себе слово представить на ваш суд горькую правду.

  И теперь не имею права утаить даже самые тягостные подробности. Не судите меня строго, я не писатель, и никогда ничего не писал, кроме отчётов. Но слишком сильны потрясения, слишком мрачна действительность. И если хотя бы один человек мне посочувствует, а ещё один будет спасён от неприятностей нашего бытия я уже буду вполне (хотел написать "счастлив", нет, счастлив я уже не буду), так вот, вполне удовлетворён своей скромной работой. Между тем в комнате становилось всё холоднее.

  Опять кое-как топят, опять экономят газ, и люди вынуждены пристраивать в квартиры какие-то обогреватели, из-за чего то и дело хлопают автовыключатели электротока, так как все наши счётчики рассчитаны на силу тока до пяти ампер, а надо бы до 16 минимум. Посулив тысячу чертей энергетикам, я достал из шкафа масляный радиатор, включил его в розетку. Взяв толстое ватное одеяло, я пристроился под бок к спящему глубоким сном пареньку, кое-как закутался в неуклюже тяжёлое стёганое одеяло. Слева раскаленным телом грел меня Гошенька, а справа раскочегаривался обогреватель детище итальянской фирмы "Де Лонги", с двумя огоньками на панели, и в темноте мне казалось, что на меня глядит какое-то огородное чучело со вставленными в котелок ради смеха лампочками. Проснулся я непривычно рано было около шести утра.

  Сначала открыл один глаз, поглядел на радиатор, потом другой поглядел в окно. Дождь как будто и не думал заканчиваться. "Вот и в пьесе Ибсена идёт дождь на всем протяжении действия", подумалось мне про "Привидения" выдающегося норвежца. Повернувшись на левый бок, я прижался к Игорю. Парень, находясь в полусонном состоянии, пробормотал.

 . . "Денечка. . .

 это ты. . . сколько времени сейчас?"-Игорёк, ещё очень рано, а ты заболел. Лежи спокойно, не дёргайся.

 "Деня, я в туалет хочу, пузырь переполнился", продолжал бормотать мой друг. Мне пришла в голову хорошая идея я помчался на кухню и взял там полуторалитровый пластмассовый бидончик, подскочил с этим бидончиком к кровати и шепнул. . . "Поворачивайся набок и сикай прямо сюда", и, не дожидаясь ответа, повернул Гошеньку на правый бок, взял его мягкую писю в руку и направил в горловину бидона.

  Парень, всё ещё плохо соображая, минуту думал, мялся, а потом из уретры полилась моча, и довольно сильным потоком. Я едва успевал придерживать писю и не давать ей отскакивать к самому краю, так как маленькие капельки соломенно-жёлтого цвета так и норовили вырваться и забрызгать всё вокруг. В общей сложности получилось больше литра мочи. Я аккуратно отставил в сторону ведёрко, а сам наклонился и губами слизнул оставшуюся в отверстии Гоши капельку, почувствовав солоноватый вкус. Мочу я потом бережно вылил в раковину, отметив про себя, что на глаз она совершенно прозрачна, без мути или примеси эритроцитов (насколько можно это оценить визуально).

 Затем я отварил известные уже читателю сосиски, заварил крепкий чай, приготовил яйца всмятку. Наскоро поев, собрался, оделся в неуклюжий костюм. Поставил сосиски и яйца рядом с Игорем, поцеловал его в лоб, прошептал на ухо. . .

  "Игорёк, еда рядом, лежи и жди меня вечером". Запер дверь квартиры и, вступив при выходе из дома в глубокую лужу, поехал на работу. Весь день просидел за письменным столом, закутав шею в шарфик и ссылаясь на больное горло. Нельзя же было показать сослуживцам красные пятна на шее, оставленные руками моего друга. Сочувствуя моему фарингиту, сотрудники подавали мне чай с лимоном и коньяком, предлагали разнообразные таблетки для сосания, которые ни от каких фарингитов не помогают, а только гробят нормальные микроорганизмы в полости рта и глотке.

  Впрочем, ни до фарингитов, ни до работы, ни до всяких там переговоров мне дела не было. Я думал о больном друге и о том, какими чудными путями могут сближаться совершенно разные судьбы. То мне казалось, что это по-человечески закономерно, то вдруг я совершенно отчётливо понимал, что это Божий промысел. Знаете, дорогие друзья, я убеждён, что каждый человек имеет определённый эмоциональный запас, и важно его использовать, то есть перенести на другого человека. Я всегда хотел любить и ласкать, мне это доставляет гораздо больше удовольствия, чем получение любви и ласки.

  Но сколько я живу на белом свете, ни того, ни другого пока не было. Да, были случайные и неслучайные связи, телесные контакты, романтические приключения. Любви же не было. "Да уж полно, есть ли, в конце концов, эта любовь? Или это что-то непонятное, условно названное так, а не иначе, неким сообществом людей? Призрак ли это, а может быть, какое-то непонятное явление, приносящее лишь разочарование? Во всяком случае, женщины по-прежнему грубы сердцем и ценят только материальные блага. Что же они ценили в мужчинах раньше, когда денег не было?", так несколько вольно думал я, по-прежнему восседая в кресле.

  "Вот в английском языке делать любовь это значит заниматься сексом", катились далее по накатанной дорожке мои мысли, "а где же то духовное состояние, которое мы всё ещё отделяем от секса и по старинке именуем любовью? Где-то в начале пресловутой перестройки, закончившейся беспримерным унижением страны, я читал в некоем либеральном журнале о том, как строят свои отношения американки с американцами. Например, американская женщина может переспать с понравившимся мужиком, а коли очень понравится спать с ним и дальше. А вот если он перестанет её доводить до оргазма, не сможет, к примеру, держать свой член круглые сутки в состоянии рога единорога, то женщина его просто выгонит. Трудно понять, чего в этой похабной статье было больше мерзкого и слепого преклонения перед Америкой или доморощенной тупости. Как же быть с чувствами, с моралью и этикой, с верой, наконец? Для оргазма, что ли, живут люди рядом друг с другом?", внутренне содрогаясь, завершил я неприятную, но, увы, вполне естественную после прочтения подобных опусов мысль.

 Обычно такие мои рассуждения заканчиваются полным пессимизмом и плохим настроением. Вот и сейчас я нервно раскачивался в кресле и злобно смотрел на горы накладных. Тренькнул телефон. -Данилка, это я, Игорь, раздалось в трубке. У меня сразу же как будто гора с плеч упала, так я был рад его голосу.

 -Игорёк, добрый день! Ты как чувствуешь себя, мальчик?-Да вроде бы нормально, только голова как чугун, Деня, а так вроде прошло. Я тут от скуки ошалел, жду не дождусь тебя. -Скоро появлюсь! Чего тебе купить вкусного?-Ты главное сам приходи, а больше ничего мне не нужно, чуть осиплым голосом говорил Игорь. Я решил закончить рабочий день. Выключив компьютер, рассовал в папки бумаги и направился к выходу.

  Сотрудники тоже начали приготовления к убытию домой. У самого входа в нашу фирму красовался длинный фургон, купленный нами недавно для развоза товаров потребителям. Белые бока машины довольно неизящно разрисованы виноградными лозами, колбасами, кусками сыра. Плоский тупорылый капот грузовика напомнил о компаньоне лицо, по которому как следует шарахнули ботинком. Игорь встречал меня в своей традиционной домашней одежде.

  Не успел я войти в комнату, как он прижался ко мне и произнёс. . . -Спасибо, Деня, за то, что лечил! Только я тебе хочу кое-что сказать по секрету!-Игорёк, я весь внимание, выкладывай свой секрет. -Когда поешь и отдохнёшь от работы.

 Ну, отдыхать так отдыхать. Выпив рюмочку коньяка, я уселся на диван, бессмысленно переключая кнопки телевизионного пульта. Голоса диктора почти не было слышно, но картинка впечатляла упавший вертолёт, высший руководитель страны, похожий на бледную немочь, какой-то пожар. Игорь сел рядом и сказал. .

 . -Деня, я почти уже здоров! Наверное, простыл где-то на разборке, но ты меня так хорошо вылечил, что я прямо такой бодрый!-Ну и славно. . . а то ночью я испугался не на шутку лежишь как пласт и молчишь.

 -Да, точно как пласт! Деня (тут он стал говорить тише), я только хочу спросить тебя я тебе больно не сделал? Я просто свинья, что так тебя. . . ну, чуть не искалечил. -Немного сильно горло сжал, а так очень даже хорошо.

  Вот я только узнать хочу это что за картинки в медальоне?Парень потупился и ответил. . . -Ну, раз ты видел. .

 . вообще не хотел я никому показывать. . . просить у тебя фотку ты бы не дал.

 . . вот и разрезал вашу большую фотографию. . .

  остаток выкинул. . . а волосы у тебя срезал, когда ты спал. .

 . вот. -А скажи всё-таки, почему это тебе пришло в голову? И медальон-то тяжеленный серебро с золотом?-Нет, Данилка. Это платина. Медальон почти всё, что у меня есть.

  Стоит он дорого, дали мне за одну серьёзную разборку. Я решил, что всё самое дорогое буду держать в одном месте и носить с собой. Но я вообще-то так считаю, что твои волосы самое дорогое, а медальон так, просто коробочка. -Это как же понимать? Почему мои волосы стали вдруг самыми дорогими?-Я тебе не смогу ничего объяснить. Я как чувствую так и говорю.

  Будто сам не знаешь! Сам же говорил не лезем друг к другу с расспросами!-Послушай, Игорь. Я ведь не лезу с расспросами, да и не хочу тебе ни на что указывать. Взрослые, слава Богу, люди. Но я не понимаю вот чего. Парень ты здоровый, мощный, на зависть всем.

  Почему бы тебе не подумать о подруге? У такого качка подруга должна быть, без стройной девушки ты просто не смотришься. -Данилка, но ведь и ты без женщины живёшь, я же знаю. -Обо мне речь молчит, ты сначала о себе скажи. -Данила, я тут тоже не могу объяснить. .

 . Говорил тебе, что была у меня подруга. . . да ушла к одному богатому хорьку.

 . . Я ведь денег не зашибаю столько, да вообще бедный. А просто так пилиться с бабами я не могу, можно и заболеть дрянью какой-нибудь, и вообще. .

 . не люблю, если меня считают членом с ушами, и никаких чувств. . . и моя девчонка тоже ни разу Игорьком не назвала.

 . . не поласкалась. . .

 -Хорошо, Игорёк, допустим. . . Но вот я что хочу узнать у тебя. Я-то что для тебя? Случайное приключение, наверное.

  Захотел облегчить свои органы а тут подвернулся товарищ по квартире. Игорь упавшим голосом произнёс. . . -Деня.

 . . ты и правда так думаешь?-Во всяком случае, есть основания. -Деня!!! Так ты же говорил мне, что любишь!-Мало ли чего я городил, Игорь. Шутка.

 -Шутка?! Ты что, шутил так? Ты что, всегда так шутишь? Ты так . . . ты так вот шутишь? Вот этим?!-Ну, ну, чего разбушевался? Чего ты уставился на меня, как на картину?-Я . .

 . я ничего. . . ты только говоришь так, что я вообще уже не знаю, как жить, что мне дальше делать.

  Деня, я понимаю, что я для тебя приключение, но вот ты для меня. . . короче скажу. .

 . знаешь, я когда увидел тебя, не мог никак забыть. А потом я почувствовал, что мы будем друзьями. Не знаю. .

 . я только не знаю, зачем я тогда просил сосать свой член. . . потом удержаться не смог.

  Я знаю, что нехорошо заниматься ЭТИМ. Но. . . так случилось.

  Понимаешь, я тоже хочу сказать. . . ты мне друг, да, конечно. .

 . но я всё думал, как ещё можно дружбу доказать. . . и вот вышло так.

 . . Знаешь, а ведь у меня вообще никого нет только ты. Ты хороший человек, Данила. Ты умный, ты добрый, и я не знаю, будет кто-нибудь у меня такой же хороший.

 . . я никого не хочу больше. Вот только у нас вышел секс. .

 . но я обещаю больше не будет такого. Парень был взволнован не на шутку. Видимо, в душе Игоря происходили какие-то борения, и парень пока сам не находил ответа на вопрос прав ли он, вступив в связь с мужчиной. Я решил прояснить ситуацию и помочь Игорьку определиться.

 -Знаешь, Игорь, откровенность за откровенность. Я действительно живу без бабы. Честно говоря, в основном сдерживаюсь и забываюсь, как будто в монастыре, но всё-таки. . .

  Я общался с женщинами, и я даже могу сказать, что физически мне было приятно. Вот только после кайфа такая дрянь в душе. Я считаю, что жить ради оргазмов и удовлетворения только физической страсти недостойно. И сам себе дал слово у меня будут интимные отношения только с тем человеком, которому я полностью доверяю. И не моя вина, что не нашлось таких женщин.

  Нашлись мужчины. Не скрою от тебя были у меня мужчины-любовники, но, видишь ли, Игорёк. . . было их немного, случайно, и тоже не очень-то приятно.

 . . Я все отношения прекращал по собственной инициативе просто не видел никакого будущего. А тут вот работа, деньги, книги затянули и уже ничего не нужно мне было. Вот когда тебя встретил словно ожил.

  На самом деле мне с тобой хорошо, я не один, я с другом. А по поводу секса. . . ты меня тоже прости, я не сдержался.

 Говоря эти фразы, я не мог не заметить, что они практически полностью повторяют слова Игорька. Те же самые мысли, только немного разные по форме выражения. Это заметил и Игорь. -Вот, Деня, и я думаю тоже так же, как ты. Я ещё хочу сказать мне тоже интересно с тобой, ты умный и очень добрый.

  Потому и украл у тебя фотографию. Ты не сердись! Я медальон ношу всегда на шее, и он мне помогает. -Ладно, Игорёк, поговорили, кажется, мы откровенно. . .

  Как ты себя чувствуешь? Голова болит?-Нет, ничего не болит, только в ушах звенит. -Так всегда бывает, когда резко снижается температура. Ладно, давай поразвлекаемся, посмотрим что-нибудь по телевизору, а потом и спать. Я сегодня умаялся донельзя, хотя только бумажки перекладывал. А кстати, Игорь, у тебя какие обязанности на разборках?-Да никаких особо.

 . . Стою, слежу, чтобы порядок был. Иногда надо потрясти кого-нибудь, припугнуть. Но я всегда несильно трясу только если очень борзый попадётся, так врежу разок по морде.

  А иногда вообще-то просто кулак покажешь и всё в порядке. -Ну, твой кулак это серьёзный аргумент. И мы уселись перед телевизором. Демонстрировали очередную американскую стрелялку, бездарно снятую, но с симпатичными героями. Даже я засмотрелся.

 Потом, однако, всё это наскучило, я вновь погрузился в любимый том Оскара Уайльда. "Над миром властвует дремота, Лежит безмолвие вокруг. . . " Стихи навевали грусть, я постепенно отдался во власть грёз, мечтаний, мысли летали далеко от комнаты с телевизором, обогревателем и прочей дребеденью.

 . . Мне чудились великолепный цветущий луг, синяя река, возвышающиеся в отдалении стога. . .

  и свобода, свобода. . . и никаких накладных, никаких фургонов. .

 . Потом я вспомнил величественные здания Лондона, галерею Тейт, куда я входил с небывалым душевным трепетом. Мюнхен, галерея Старых мастеров. . .

  Дрезден. . . И картины, картины. .

 . Рембрандт, Хальс, Рафаэль, Ханс Бальдунг, Альтдорфер. Волнующие полотна! Как же давно я не наслаждался высоким искусством! "Надо, надо, съездить ещё куда-нибудь. . .

  вот зимой и поеду", раздумывал я, окончательно умиляясь и мечтательно улыбаясь. Из раздумий меня вывел голос Игоря. . . "Данилка, ты спишь прямо в штанах.

 . . Ложись, что ли, по путному. . .

 "Мы начали обычную вечернюю суету чистку зубов, переодевания, вытаскивание постельного белья из шкафа. Игорь в умопомрачительно соблазнительных трусиках синего цвета скользнул под одеяло. Я в неуклюжих семейниках разместился на диване, укрывшись моим миленьким пледиком. Вы уже знакомы с моим пледиком. Так мы и лежали в темноте.

 -Данила, а почему так несправедливо ты всегда на диване, а я на большой удобной кровати? донёсся до меня голос Игоря. -Но ведь ты длиннее, плечи твои шире. . . и вообще.

 . . -Данил. . .

  а кровать такая широкая, что и вдвоём не тесно. . . Вот так. Только я дал себе слово прекратить всякие интимы с Игорьком, как вновь сладостное искушение подкрадывается ко мне.

  Я мучительно разрывался между своей принципиальной позицией и мучительной страстью. Между тем Игорь раскутался, скомкал одеяло, и мне были видны его узенькие трусики, ровные ноги с волосиками на задней поверхности бёдер. "Ох, Боже мой, прости мои слабости", прошептал я, и, встав, подошёл к кровати. Позабыв все обещания, данные себе самому, лёг рядом с Игорьком. Через мгновение мы уже целовались, целовались как пара необыкновенно страстных молодожёнов.

  Руки мои скользили по телу Игорька, я ощупывал его спину, животик, ноги, я целовал его соски, ерошил коротенькие волосы на голове. Игорь шепнул мне на ухо. . . "Деня.

 . . я хочу, чтобы ты вставил в меня хуй". -Игорёк. .

 . ты в самом деле этого хочешь?-Да, Деня. . . очень хочу.

 Я, страшно взволнованный, сел на колени. Игорь прошептал. . . "Деня, давай сзади.

 . . ", встал на четвереньки, выставив мне великолепную попку накачанные ягодицы, переходящие в замечательной формы бёдра. Анальное отверстие парня было сомкнуто, слегка розовела только круговая мышца. Волосики обрамляли вход в отверстие, которое манило и обещало небывалое наслаждение.

  Весь дрожа, я взял с полочки гель, помазал указательный палец и начал осторожно гладить дырочку, пытаясь просунуть палец внутрь. Игорь расслабил попку, и мой палец проскочил в его прямую кишку. Я почувствовал тепло, мягкость и влажность стенок кишечника, и стал делать пальцем круговые движения. Игорь выдвигал попочку всё ближе и ближе ко мне, дырка раскрывалась шире и шире, и я смог просунуть в анус ещё один палец средний. Легко скользя, пальцы исчезали в отверстии, потом я вытаскивал их и слегка щипал парня за мышечное колечко.

  Половой член моего друга давно уже был напряжён, яички втянулись, Гоша часто и глубоко дышал. "Засовывай, Деня. . . засовывай.

 . . не бойся", еле с