Как Никандрыч меня выебал

ихуя себе дед. Дальше все происходило в полном молчании. Смачный харчек и залупа начала вдавливаться.

  И тут он как засадит по самые!Бля, козел, больно же!Никандрыч, ухватив своими лапами за мои ляжки, навалился и, тяжело сопя, со сжатыми губами, начал таранить. Сурово мне пришлось по началу: туго, почти без смазки. На стенде с приборами электронные часы с красными цифрами. Так вот. 23 минуты кочегарил меня дед! Мне уже было: 1) классно; 2) кайфово; и 3) просто охуеть как кайфово, когда Никандрыч глухо, утробно зарычал, напрягся и в кишечнике стало горячо.

  Тяжело дыша, облизывая пересохшие губы, он больно сжимал мои ноги. И что вы думайте. У него даже не упал! Постояв некоторое время, он снова начал меня юзать. Бурные аплодисменты!12 минут по таймеру, когда он, наконец, впихнул в меня чуть не с яйцами. Отдышались.

 Я удивлен, вы удивлены, мы все удивлены, но Никандрыч пошел на третий круг, не вынимая!Ну них. . . чего себе!Не, думаю, с меня хватит. Надо отползать.

  Дыра разболтана, нервы обожжены, удовольствие так себе, прямо скажем. Ну, жду когда кончит. Через 10 минут:-Никандрыч, я больше не могу, хватит, больно!Он:-Щас-щас. Аха, эти самые щас-щас растянулись на 23 минуты! У меня уже сил нет, все саднит. Кончил, слава тебе Господи!Пытаюсь разогнуть затекшие ноги.

  Из отверстия потекла сперма. Черт, где же носовой платок. Оделись, сели, помолчали. Заговорили не о чем. Оба делаем вид, что ничего не произошло.

  Никандрыч опять смолит папиросу. Через час я потопал на электричку. Дома лежу в горячей ванне, отмачиваю задницу и казню себя какой придурок! Правильно люди говорят: не еби, где живешь и работаешь. Через месяц я снова был на этом разъезде. Никандрыча не было.

  Дежурил Сашка, светловолосый крепыш. А в следующий ревизионный объезд, очищая шкафы, я видел у домика пазящего Никандрыча. В будку я не пошел. На улице ждал электричку. Тепло.

  Весна ведь. The end.