Любовь моя, боль моя

Кузен всегда был сердобольным человеком. Ох, подведет его эта доброта!Я первый подвел его к мысли, что в больнице Мышке будет намного лучше. До сих пор боюсь признаться себе в том, что к этому меня подстегнула не забота о женщине, а скорее влечение к Авроре. Долго уговаривать кузена мне не пришлось.

  Мышка сама дала повод к визиту врача, когда попыталась влезть в петлю прямо у меня дома на кухне. Это произошло в ноябре. Мне исполнилось тридцать, а Авроре тринадцать. Нас разделяло семнадцать лет. .

  . И бездна моего желания. Пили, вообще-то, за меня, но я, захмелев, предложил тост за Мышку. Уж очень убогой она мне казалась в тот день. Немного заплетающимся языком я умудрился воспеть ее достоинства и повалился обратно на стул.

  Мышка я заметил это вздрогнула и даже не поблагодарила меня. Короче, тост оказался немного смазанным. Потом она удалилась на кухню, и через несколько минут мы услышали грохот падающего стула. Дорогая, с тобой все в порядке? Спросил кузен. Он только сел за рояль, и был крайне недоволен тем, что нас прервали.

  Петь он любил. Мышка не отозвалась. Кузен нахмурился и не спеша пошел посмотреть на свою тронутую женушку. Затем мы услышали его крик. Какое счастье, что Аврора в это время выскочила на улицу к своим подругам! У бедной девочки был бы нервный срыв.

  Ее мать повесилась на дверце старого, но крепкого шкафа. Кто-то из гостей схватил нож и перерезал веревку. Мышка рухнула на пол, как мешок с грязным бельем. Потом мы суетились, вызывали врача, пытались замять скандал. Все-таки, приличная семья, не хотелось выносить сор из избы.

 Кузен первый произнес эту фразу. Она сошла с ума. Я ответил. . .

  Может, ей просто нужен квалифицированный психиатр? Нет, -ответил кузен. Ей нужен постоянный уход. Я долго думал об этом. Я боюсь за Аврору. И судьба Мышки была решена.

  В психиатрической лечебнице нам сказали, что она выйдет не раньше, чем через полтора года. Времени у меня было достаточно. Но потом произошло неожиданное. . .

  меня срочно перебросили директором филиала в другой город. В следующий раз я увидел свою племянницу через полгода. Долгие сто восемьдесят дней, каждый из которых наполнен томлением и страстью. Она писала мне письма. Далеко не детские и не наивные.

  Она знала. Она все знала. Я вновь и вновь перечитывал "Лолиту", невольно проводя параллель между собой и Гумбертом Гумбертом. Как там у Набокова. .

 . "Меня мутило от вожделения, я страдал от тесноты одежд". Я хотел Аврору. Хотел безумно, бессовестно, бесконечно. Она снилась мне каждую ночь, обнаженная, как первая женщина, распростертая передо мной, готовая исполнить любую мою прихоть.

  И я страдал. Страдал так, что кричал ночами, приводя в ужас своих соседей. Они начали распускать слухи, что у меня случаются припадки. В конце концов меня отозвали обратно. И когда я вернулся в город, то первым делом поехал в гости к кузену.

 Аврора выпорхнула мне навстречу в легком спортивном костюме. Дядюшка! Радостно завопила она, бросаясь ко мне на шею. И я не выдержал. Вместо того, чтобы поцеловать ее в щеку, я впился страстным поцелуем ей в губы. И она.

 . . Нет, не просто отозвалась на него, а ответила не менее горячо и страстно. Наш поцелуй длился не меньше минуты. Потом я с сожалением отстранился.

  Я не хотел, чтобы кузен застал ее в моих объятиях. И так я компрометировал себя слишком уж откровенными взглядами. . . .

  Так началась долгая и сладостная пытка. Аврора изводила меня искусно. Я не скрывал своего желания, а она не таила, что издевается надо мной. То выйдет встречать меня, завернувшись в одно полотенце, "Ты выдернул меня прямо из ванной" и быстро бежит якобы закончить свое омовение, но буквально за секунду до того, как за ней захлопывается дверь, я вижу, как полотенце падает на землю, и моему взору предстают очертания гибкого девичьего тела. То звонит мне на мобильный и начинает рассказывать о своих снах, где фигурируют другие мужчины, причем все это в таких подробностях.

  . . Пару раз такие звонки заставали меня за рулем и я чуть было не попал в аварию. Аврора умела подбирать образные выражения, этого у нее не отнять. Тяжело следить за дорогой в тот момент, когда тебе пересказывают очередной Декамерон.

  Но сказать ей "Остановись!" я не мог. Ее глубокий хриплый голос вводил меня в какой-то транс. Слушать ее я мог часами, не переставая. Однажды ее звонок раздался в третьем часу ночи. Я подскочил, как ужаленный накануне у меня был тяжелый день, и я даже не заснул, а провалился в забытье.

  Алло! Дядя. . . Я разбудила тебя? Что ты хочешь, Аврора? А чего бы ты хотел, чтобы я хотела? Аврора, ты действительно разбудила меня. Я очень крепко спал.

  А я нет. . . Я думала о том, почему мужчины и женщины такие. .

 . Какие, Аврора? Странные. . . И она повесила трубку.

 На следующий день она сама приехала ко мне на работу. Прости, я не хотела тебя будить, но мне было так одиноко. . . А твои подруги, Аврора? Эти инфантильные малолетки? Дядя, он же до сих пор в куклы играют! А мне надо обсудить очень многое.

  То, что обсуждают только с мужчинами. Аврора, что с тобой? Не знаю, дядюшка. . . Наверное, я просто взрослею.

 Она резко отвернулась от меня, и мне показалось, что ее плечи вздрогнули. Я протянул руку, чтобы успокоить ее, но она скинула ее и убежала. Вечером я заехал к ним. Кузена дома не было, он уехал по каким-то своим делам. Аврора открыла двери прижалась ко мне.

  Прости, я себя веду так отвратительно. Я знаю, так бывает у многих, когда начинаются менструации. Что-то происходит со мной. . .

 Я провел у нее тогда почти всю ночь. Она рассказывала о том, как тяжело складывается ее жизнь в колледже, какими плотоядными взглядами провожают ее на улице, как ей хочется найти кого-нибудь надежного и сильного. . . Такого, как ты, улыбнулась она и положила мне голову на плечо.

 Хочу отдать себе должное, я выдержал это испытание. О, как мне хотелось ворваться в ее нагое тело, взорваться внутри ее дивного бутона болью и страстью. . . Не знаю, что меня сдержало тогда.

  Возможно, я интуитивно почувствовал, что кузен должен скоро приехать. Поэтому я просто целовал ее дико, страстно, неистово, ласкал губами ее шею, ее руки, а потом уже и грудь. Аврора не сопротивлялась, когда я снял с нее топик. И только глаза ее были удивительно серьезными. Нет, не так должна смотреть девушка на своего дядю, которым овладела безудержная страсть.

 Я не знаю, как бы закончилась эта ночь, если бы не звонок в дверь Это папа! Аврора проворно вскочила и натянула на себя топик. Быстро приведи себя в порядок!Я на н