Физиология ханжей. Ваня. Часть 2

уклины, вмятины, поступки, проступки, чаяния и веяния) заново. Ваня осатанело вбирал в себя разные звуки: шорохи, шелесты, шепоты, шиканье, шарканье; взахлеб всасывал запахи пыли, сапог и подмышек; неистово обгладывал ощущения зуда между пальцев ног, холода в одеревеневшей пояснице, тяжести рвотных позывов в желудке; жадно впитывал свет электрических лампочек, цвет металлических шильдиков на фоне бардового бархата. Всё это время полковник что-то говорил. Слова гулко отдавались от свода и оседали тяжёлой баюкающей канителью на спины солдат и солдаток. Вдруг, среди слов нечто ярко (спасительно-ярко!) блеснуло.

  Иван ухватился за эту нить. : Гнусинский! Рядовой Гнусинский! Вы что, оглохли!? Выйти из строя! Есть. Мне нужен мясорубщик взамен ушедшего на гражданку. Ваша бабушка моя давняя боевая подруга рекомендовала мне вас. Справитесь? Работа кровавая.

  Да, товарищ полковник! Так точно! Всегда готов! Ваня звеняще выпаливал фразы. Полковник свел куцые брови. А проверку пройти, пройдешь? Смогу, товарищ полковник!Старик выбрал из девичьей очереди трёх, замороженных ужасом, пигалиц: Вы трое ты, ты и ты обеи за мной. и широким шагом направился к, незамеченной ранее, боковой двери. За ней находилась пустая квадратная комната.

  В центре, на свежевыкрашенном щелястом полу, стояла железная кровать, покрытая грязным, в желтушных разводах, бугристым матрасом. Каким-то шестым обострившимся чувством Иван обнаружил, что вовсе не матрас перед ними и даже не подстилка, а тюфяк тюфяк в его староанглийском матюгальном смысле. И на нем (сполох догадки окрасил ивановы щеки) справляли мужскую нужду! Казалось, эта нужда прошла по тюфяку бурей, оставив после себя: рытвины (не отпечатки ли коленей?) ямины (не следы ли лопаток?) , комья ваты, торчащие грыжами из порывов сбоку (настолько сильны были бури порывы!) и плевки (закончив терзать тюфяк, буря, агонизируя, разразилась плевками, застывшими в грязные желтые кляксы) . Похоже, и девушки тоже заподозрили в матрасе что-то тюфякское. Они потерянно скуксились в углу и краснели.

  Особенно та рыженькая, с конопушками, выглядывающая из-за плеча смуглой, рослой узбечки. Полковник скомандовал Ване: А ну-ка, Ванюша, ложись на