Белое солнце пустыни

овая полоска купальных трусиков моей Госпожи. Я практичеки находился в сантиметре от ее промежности, а ее ноги, по бокам от меня, почти касались моих щек. Подруга Госпожи расположилась на полотенце так, чтобы видеть эту, нереальную картину как можно ближе и любопытно молчала.

  Госпожа,казалось, не замечала меня, явно издеваясь, и прекрасно понимая глубину моих переживаний. Мой член, придавленный плотным слоем песка, ныл неимоверно, а губы, буквально, пересохли от возбуждения. Так прошла целая вечность. Первой не выдержала подруга. Вероятно, ее, не искушенная в такого рода делах натура, торопила события и она стала что то нашептывать на ухо задремавшей Госпоже.

  Та долго слушала, но затем приподнявшись на локтях, с силой сдавила мои уши бедрами: Ну, что дождался,сученок! Будешь лизать писю своей новой Госпоже, понял,пиздолиз?!Я смущенно закивал в ответ, и, опустив глаза, тихо ответил: Да,Госпожа. Мои Хозяйки молча поменялись местами и когда черная, еще чуть влажная полоска трусиков затмила мне весь белый свет, моя Госпожа обронила небрежно: Сразу лизать не давай, много чести, пусть сначала трусики вылижет. Подруга приняла совет к сведению и вплотную придвинула матерчатые складочки своей писи к моему носу. Низ моего живота готов был взорваться, когда я принялся тыкаться носом и губами во влажную ткань с незнакомым прежде запахом. Каждое прикосновение отдавалось мелкой дрожью в бедрах девушки, иногда она со стоном хватала меня за волосы, плотнее прижимая к своей промежности.

  Моя голова моталась из стороны в сторону, вскоре я лизал неистово и мычал, разрываемый вожделением и единственной возможной для меня формой самореализации. Еще мгновение. . . и, меня пощадили, позволив провалиться моему носу в мокрое, липкое лоно, источающее едва уловимый аромат здорового, молодого тела.

  Я нащупал пуговку клитора, как младенец, безошибочно находящий единственный для себя способ пропитания и засопел от удовольствия, когда почувствовал, что ее оргазм готов навалиться на меня как цунами, разнося все на своем пути. Действитально, вскоре она задрожала, особенной, мелкой дрожью предоргазменного безумия. Плотные бедра сжали мою голову и, ухватив меня за волосы с не свойственной для девушки силой, она выгнулась. . , охнула.

 . , конвульсивно содрогнулась. . . и затихла, позволяя мне вылизывать липкую суть ее животной радости.

 . . .